–Вов, пожалуйста, приди чуть позже. Извини, я не могу сейчас ничего объяснить. Доверься мне и ни о чем пока не спрашивай. Придешь попозже, и я тебе все расскажу. У меня нежданные гости. Они из прошлой жизни. Я их сейчас выпровожу.
Яковлев спросил, сдерживая гнев:
–Кто они?
–Не обижайся, прошу тебя! Это мои старые друзья. Я тебе клянусь, нет никакого повода для злости или ревности.
–Почему ты меня гонишь?
–Вов, я тебя не гоню. Просто не хочу, чтобы ты с ними встречался. Ненужно это.
Она виновато улыбнулась, прильнула к его губам. Володька с ворчаньем отстранился, ревниво бросил:
–Хорошо…жди. Через какое время прийти?
Полчаса, а лучше через час.
Он долго бродил по селу, потом прошел до дому и обратно. По пути ему не встретилась ни одна живая душа. Старался успокоить себя и трезво разобраться во всем. Но разгоряченное воображение рисовало картины одну страшнее другой. Ревность терзала сердце. Жгучая обида туманила глаза, захлестнула сердце.
–Обманула! Но как– же это?
Неопределенность толкала на необдуманные шаги, томила, не давала покоя. Поднялась неясная злоба на непрошеных гостей, якобы ее друзей. Нет, нужно выяснить все до конца. Сейчас! Немедленно!
Яковлев круто развернулся, быстро зашагал к нужному ему дому.
Машины уже уехала. Как память о ее присутствии остались лишь глубокие следы протекторов колес у забора.
Любовь Николаевна убирала со стола грязную посуду и прочие остатки застолья. Натальи Владимировны дома не было. Ушла в кино, как всегда. Она не завела себе постоянного ухажера, пока.
Яковлев всегда появлялся в этом доме в довольно позднее время, где то после восьми– девяти часов, приспосабливаясь под время года. Подстраиваясь под сумеречное время. Появиться засветло либо в полной темноте всегда намного опаснее: это вызовет либо множество любопытных взглядов, либо у тех же любопытствующих много вопросов: а что ему там делать и т.д. А если засекут несколько посещений, то вся конспирация коту под хвост. Их встречи сразу станут достоянием гласности и у учительницы возникнут неприятности по работе. Все же, связь учительницы со своим учеником во все времена считалась порочной и предосудительной. И ни кого при этом не волнует, любят они друг друга или занимаются развратом. В любом случае в видении «общественного мнения» это всегда разврат и порок. Мало кто, в хороводе обличающих особей, способен понять, что отношения учительницы и ученика построены на взаимной и счастливой преданности. С целью недопущения возможных коллизий, им приходилось соблюдать строжайшую конспирацию.