По заросшей и давно всеми забытой дороге, уходившей в неведомую
даль, доверчиво взявшись за руки, уверенно шагали прочь от старых
развалин две фигуры. А из полуразрушенной башни за ними
настороженно наблюдала пара жгучих чёрных глаз.
Громко хлопнув дверью, из дверей общей кухни выскочила грузная
женщина неопределённого возраста с растрёпанной причёской и красным
лицом и понеслась со всех ног по усыпанной гравием дорожке к
парадному входу величественного здания под громким названием "Дом
милосердия". Едва успевая переставлять короткие толстые ножки, за
несколько метров до своей цели она начала громко причитать и
размахивать руками. Добежав до дверей, она исчезла на короткое
время внутри здания для того, чтобы тут же явиться вновь, но уже в
сопровождении двух дюжих мужчин. Жестикулируя и что‐то громко
объясняя, она без конца нелепо подпрыгивала и периодически
заламывала руки, требуя немедленного отмщения и призывая неуклюжих
и неповоротливых мужиков двигаться быстрее.
— Я всегда говорила. Я ведь всегда знала, с самого первого дня
появления этой рыжей бестии в нашем уважаемом и заслуженном
заведении, где испокон веков воспитывались только студиозы из самых
приличных семей…эээ… — Припомнилось вдруг, что в приюте также
учились дети, у которых и вовсе не было родителей. Потеряв нить
своих рассуждений, женщина фыркнула и с новой силой запричитала на
весь двор: — Эта гадина пролезла в подвал и слопала огромный кусок
окорока пудов так на несколько. — Видя недоверие на лицах
сопровождающих её мужчин, она уверено закивала: — Да-да, не
меньше.
— Уважаемая, позвольте, там ведь в чём душа держится, куда же в
неё столько могло вместиться? — удивлённо спросил более молодой,
невольно замедляясь и поглядывая на своего напарника, который в
этот момент остановился и с сомнением смотрел на женщину.
— А вот не позволю, знать ничего не знаю, вора поймали с
поличным, вот. Ректор что говорил? То и говорил, что главное —
поймать, наказание последует неминуемо. За чем тогда дело стало? —
спросила разгневанная женщина, с вызовом подбоченившись. — Сколько
за это время всего ценного пропадало, а поймать никого не
получалось.
— Надо дождаться господина ректора и только потом вершить суд. И
то ещё надо для начала доказать виновность‐то. Нет, я на такое
точно не подписываюсь, — твёрдо сказал пожилой мужчина,
отворачиваясь и решительным шагом направляясь обратно. — Я ухожу, а
ты как знаешь.