— С моими родителями не возникло никаких проблем. Всё очень
осложнилось после визита ближайших родственников моей снохи, —
тяжело вздохнул он, замолчал и мгновение раздумывал. — Заметь,
никто из её родных даже не показался. Ты сам понимаешь, оформление
опекунства сложная и длительная процедура, а когда ещё неожиданно
объявляются дальние родственники и начинают оспаривать твоё право,
то дело осложняется в разы и может затянуться на годы, что и
случилось со мной. Но впрочем, эта история достойна подробностей.
Показывай, где твой кабинет, — Пропустил хозяина вперёд и двинулся
следом. — Надеюсь, у тебя там найдётся что‐нибудь для настоящих
мужчин?
— Обижаешь, однако, — мужчина увеличил шаг. Дальше шли молча.
Поднявшись на третий этаж, лишь однажды задержались возле самого
кабинета, чтобы отдать строжайшее распоряжение: не входить никому,
ни под каким предлогом.
Через час ректор выглянул и потребовал немедленно найти и
привести в его кабинет девочку, которую все знали под именем Джим
Ветерн— столь странной фамилией награждались все дети, у которых не
было официальных родителей (Ветернхил — местность на севере страны,
где находилась школа). Имя же она получила от человека, который на
тот момент был единственным сторожем главных ворот. Он и нашёл
ребёнка на ступеньках возле маленькой сторожкисразу же после того,
как утром открыл главные ворота, и было совершенно непонятно, чем
он руководствовался при своём выборе, дав маленькой девочке мужское
имя — Джим.
А спустя пять лет после описанного выше события ректор получил
престранное письмо от ИлиодораДеф'Олдман — боевого товарища и
старого друга. Текст гласил следующее: найдёныш этот — Эвелин Сен
РевильюДеф'Олдман, единственный ребёнок и наследница ныне покойных
её родителей (ни слова описания обстоятельств гибели четы) Исидора
Деф'Олдман и Лисинды Сен Ревилью (подтверждающие этот факт
документы в своё время будут обязательно предоставлены главе
Ветернхильского приюта). Потом шло пространное описание быта друга,
новости о его родителях и даже подробный рассказ об уборочных
работах по осени в полях, но ни единого больше слова, касающегося
данного дитя. В конце письма друг сообщал, что в скором времени
прибудет с визитом, а до того момента настоятельно рекомендовал бы
держать эту новость в тайне как от общественности, так и от самого
ребёнка (по причинам, известным только самому отправителю). Сей
"скорый визит" был отложен на пять долгих лет. За это время ректор
успел отослать несколько писем с описанием и подробным рассказом о
жизни и успехах его подопечной, на которые так и не получил ответа.
И только месяц назад гонец доставил срочную депешу, в которой
сообщалось, что ИлиодорДеф'Олдман уже в двух днях пути от школы. И
вот сегодня ректор с неподдельным интересом слушал историю о том,
как его друг стал по воле брата‐близнеца единоличным опекуном своей
племянницы. О том, как был украден ребёнок в день зачтения
завещания, о долгих годах непрерывного поиска похитителей и самой
девочки. И подробный рассказ о непримиримых разногласиях не только
со своим собственным кланом, но ещё и с родственниками по линии
матери девочки, неожиданно объявившимися в момент, когда стало
известно, что ребёнок жив и пребывает в полном здравии,
благополучно находясь в школе‐интернате.