Илиодор повернул голову и удивлённо воззрился на друга.
— Эта безумица обрезала ей волосы. Волосы! Ты это понимаешь?! —
его голос почти срывался на крик. — Ты ведь прекрасно знаешь, что
это значит! — Он перевёл горящий взор на жертву и приблизил своё
лицо почти вплотную к лицу обезумевшей от страха женщины. — Каким
же должно было быть преступление, чтобы ты такое сотворила с ней? Я
хочу это услышать! Отвечай! — и с силой встряхнул её.
— Да она не может тебе ответить, ты её практически задушил.
Илиодор, так нельзя! Остановись! Только не в этих стенах, — ректор
с усилием дёргал друга за руки, с тревогой поглядывая на пелену,
затягивающую глаза женщины. — Убив её, ты не решишь проблемы.
— Ты прав, не решу, зато сделаю хорошее дело — избавлю свет от
этой… — Но руки невольно всё же ослабили хватку, плечи безвольно
поникли, а через мгновение женское тело рухнуло кулем на земляной
пол возле его ног. Не веря в своё освобождение, женщина какое‐то
время лежала без движения и безумным взглядом смотрела на
незнакомца, а затем медленно поползла к выходу. — Ты сейчас жива
лишь потому, что за тебя просят, но я обещаю тебе: придёт день, и
мы вновь встретимся, но тогда рядом с тобой уже никого не будет.
Это говорит тебе ИлиодорДеф'Олдман клана Олдман, дитя которого ты
истязала и обесчестила. Запомни моё имя. Пусть оно всегда будет у
тебя на устах.
Женщина кое-как поднялась на ноги и побрела к выходу.
— Я не мог и помыслить, что может такое случиться. Прости.
Какое‐то прямо чудовищное стечение обстоятельств! — Ректор
удручённо пожал плечами, подошёл к другу и положил руку ему на
плечо. — Хочу, чтобы ты знал: за то время, что она здесь была, я
тоже успел привязаться к девочке. Поверь, мне сейчас не легче. —
Опустил руки, немного постоял рядом, рассматривая напряжённую спину
друга, а затем прошёл внутрь и зажёг над головой магический огонёк,
освещая складское помещение. Несколько минут стоял неподвижно,
мысленно восстанавливая картину того, что здесь произошло.
Вздрогнул. Посмотрел на друга с опаской. — Мне не хватит всей моей
жизни, чтобы отмыться от позора за содеянное сегодня в стенах
вверенной мне школы. И я не вправе просить тебя о снисхождении к
виновникам, причастным ко всему этому, — плечи опустились, взор
стыдливо потух. — Не досмотрел, не уберёг, нарушил твоё
доверие.