— Вы этого хотите? Моей любви? Не
пойму, зачем она вам. Вы и без того имеете надо мной власть.
Прикажите – буду вашей.
— Так и будет, если ты не
образумишься. Но пока я даю тебе шанс согласиться.
— Не бывать этому! Вольного зверя не
заставить плясать под дудку музыканта.
Едва сказав это, княжна оттолкнула
Эйриха и бросилась к балкону. Он тут же сорвался следом, но она
опрокинула кресло, и несколько драгоценных секунд ушло на то, чтобы
его обогнуть. Время было потеряно. Девушка первой добралась до
балкона.
Эйрих не мог поверить глазам: она
собралась прыгнуть. Это была не дешевая демонстрация, нацеленная на
шантаж. Княжна не выдвигала требований. Нет, она решила расстаться
с жизнью. Всерьез.
Он попытался ее образумить:
— Милантэ, не делай глупостей.
— Не называй меня так! — от злости
она перешла на «ты». — У меня есть имя.
— Касильда, — произнести ее имя было
все равно, что признать ее власть над собой. Аж дыхание сбилось, и
это сыграло не в его пользу. Девушка обернулась, словно хотела
убедиться: это Дракон только что обращался к ней. Из-за резкого
движения она не удержалась на перилах и соскользнула.
Он успел в последний момент. Касильда
падала, но инстинкт самосохранения заставил ее уцепиться за перила.
Опасно свесившись вниз, Эйрих схватил княжну за платье и потянул
вверх.
Вытащить ее оказалась не так-то
легко. Понадобилось мобилизовать все силы. Физические, так как
магических не осталось. Эйрих рычал сквозь зубы, которые он сжимал
так, что, казалось, они вот-вот раскрошатся. Не сопротивляйся
Касильда, все было бы проще, но и здесь она проявила характер:
между ним и пропастью, выбирая пропасть.
Тут еще внутренний огонь дал о себе
знать, как бывало всякий раз, когда Эйрих терял контроль над
эмоциями. А сейчас он точно его потерял. Только и мог что думать,
как не лишиться милантэ. Страх за нее был так силен, что он сам
этому поразился. Казалось, вниз сорвется не девушка, а вся его
жизнь. Без нее все потеряет смысл.
Слава богам, он справился. Вытащил
княжну. Вдвоем они рухнули на пол. Девушка лежала на нем, Эйрих
обнимал ее и прижимал к себе, боясь отпустить. Звук ее дыхания и
стук сердца звучали для него музыкой, а вес тела был как никогда
приятен.
Но затишье длилось недолго. Касильда
встрепенулась, завозилась в его объятиях, снова желая
ускользнуть.