Зажмурившийся, ослепленный, он
беспомощно застыл, прислушиваясь к шорохам. Никогда Эйрих не ощущал
себя таким бессильным. Что же делать? Что делать?
До слуха донесся девичий стон. В ту
же секунду Эйрих распахнул глаза. Это произошло непроизвольно, но
как раз вовремя. Он увидел, как Касильда, лишившись чувств, падает,
и успел ее подхватить. Девушка была без сознания, а значит, можно
не опасаться ей навредить.
Он перенес княжну на кровать и застыл
над ней. Девушка дышала. Поверхностно и сбивчиво, но это хороший
знак. Она не умерла сразу. Возможно, он переоценил свои способности
или недооценил княжну. Она еще может очнуться. Постаревшей, но
живой.
Только это его и волновало – чтобы
они жила. Внешность и возраст не имеют значение. Княжна нужна
Эйриху любой. Ведь она его милантэ. Его черный цветок, навеки
отравивший душу сладким ядом любви.
Эйрих смотрел на княжну, не
отрываясь, забывая дышать и моргать. Время шло, ничего не менялось.
Кожа девушки оставалась все такой же гладкой и молодой. Ни единой
новой морщинки не прибавилось на ее прекрасном лице, но и в
сознание она не пришла. Эйрих не понимал, что происходит.
Он смочил пальцы в стакане с водой и
побрызгал на Касильду, но привести ее в чувства не удалось. Это был
не просто обморок. Девушка как будто не желала возвращаться к
жизни, а главное – к нему. Здесь требовалась помощь
специалиста.
С тяжелым сердцем Эйрих оставил
княжну, чтобы позвать лекаря. Уходя, он мысленно велел Шару не
спускать с нее глаз.
На первом же ответвлении коридора он
столкнулся со служанкой. Та, заметив хозяина, убежала с воплями,
чем немало его озадачила. Эйрих ощупал лицо. Проклятье! Повязка.
Совсем о ней забыл. Пришлось закрыть глаза платком, найденным в
кармане. С ним Эйрих едва видел, все-таки платок из обычной ткани,
а не как его повязки из особой материи, но возвращаться назад было
некогда.
Вскоре они с лекарем уже были в
комнате княжны. Врачеватель суетился над девушкой: щупал пульс на
запястье, заглядывал под веки. Когда он распахнул платье на ее
груди и приложил к ней ухо, Эйрих стиснул кулаки, чтобы не
придушить наглеца. Спокойно, твердил он себе. Лекарь не виноват,
ему просто надо прослушать легкие.
— Ну как? — спросил Эйрих.
— Бьется, — лекарь оторвался от груди
княжны и осторожно, двумя пальцами запахнул платье. Видимо,
почувствовал негодование хозяина. — Девушка жива.