Я кивнула.
— Вернуться в мой мир я не могла,
поэтому он забрал меня в монастырь и обучал вместе с остальными.
Они все знали, кто я и откуда, но приняли меня, как «свою». Я жила
бок о бок с ними несколько месяцев, когда на монастырь обрушился
этот изверг Бяслаг. Его воины уничтожили всех — многих на моих
глазах, а потом сожгли то, что стало для меня домом... — я
запнулась, но ладонь Тургэна легко коснулась моей щеки.
— Юй Лу... Посмотри на меня...
И я вскинула глаза, не стесняясь
готовых брызнуть слёз.
— Сначала я ненавидела вас всех, но
потом поняла, это — неправильно. Приказ отдал Бяслаг, а те, кто ему
следовал, лишь выполняли его волю. Поэтому моя месть коснулась
только его. Все эти «знамения» и преследовавшие его «злые духи», о
которых ты говоришь, подстроенны мною. Я делала так, что
вокруг его дома кружили собаки, сороки и вороны, что он наступал на
золу, слышал странные звуки и видел своё имя, уменьшающимся на одну
букву каждый день. За всем этим стояла я. Он умер в
страхе, всеми покинутый, безумный, и моё лицо было последним, что
он видел перед смертью. Но, даже если все демоны ада рвут сейчас
его тело и душу на части, это — слишком мягкая кара за то, что он
сделал!
Слёзы всё же покатились по щекам, я
раздражённо их смахнула.
— Юй Лу... — ладонь Тургэна снова
скользнула по моему лицу. — Ты любила его?
Я непонимающе подняла на него глаза,
и принц тихо пояснил:
— Этого Вэя, твоего «старшего брата».
Он дал тебе имя Юй Лу, верно? Ты ведь мстила прежде всего
за него, потому что... просто за друзей так мстить не
будешь. Я знаю, что сделал бы с теми, кто посмел бы отнять
тебя у меня. Твоя месть именно такая — жестокая,
страстная, одновременно пугающая и вызывающая восхищение.
Шмыгнув носом, я вытерла
остатки слёз.
— Почему ты возвращаешься к разговору
о Вэе снова и снова?
Тургэн усмехнулся.
— Неужели не понимаешь? Я ни к кому
не испытывал того, что испытываю к тебе, и уже не испытаю. Но для
тебя я — лишь второй, который никогда не станет первым. Соперничать
с мёртвыми невозможно — они всегда одержат верх.
На подвижном лице моего мужа
промелькнуло выражение горечи, в хищных глазах застыла тоска, и я
не выдержала. Обвив руками его шею, горячо прижалась губами к его,
но, едва он ответил на поцелуй, отстранилась.
— Не говори глупостей, дуртай. Вэй
был мне дорог, очень. Но я была тогда ребёнком... и его давно нет.
С мёртвыми соперничать действительно невозможно — потому что они в
соперничестве не участвуют. Души Вэя рассеялись и утратили память
обо мне... — как же трудно произносить эту фразу Фа Хи вслух. — А
ты здесь, со мной...