Дэбрэ приказ не выполнил. Он обошёлся со мной по-человечески. Не
дал сбежать, но и пытал только вопросами.
Понятия не имею, как он оправдывался сейчас, что говорил. Я так
устала. Надежда всю ночь угасала, сейчас от неё остался жалкий
пшик.
За окном уже давно светило солнце. Карета стояла в редком лесу,
соблазняя прекрасными видами. Я уже вечность не гуляла по лесу.
Смотрела на белобокие берёзы, трепещущие осины — хотела выть, как
тот волк, что всё на лес смотрит. До боли хотелось хотя бы разочек
полной грудью вдохнуть свежий воздух, пробежать по траве босиком,
упасть на землю и целую вечность смотреть в небо на
облака-крокодилы, кудрявых барашков и прочих облачных жителей.
Дэбрэ, будь он человеком, дал бы мне шанс сбежать... Но цепь с
ножными кандалами пристегнули к полу кареты, и будто этого мало — у
каждой двери стояло по человеку, охраняли меня. Его помощники тоже
знали, что я не ведьма, но не пытались помочь.
Дверь кареты открылась.
— Выводите её, — приказал Дэбрэ тоном, в котором отчётливо
хрустел лёд.
Когда я выбралась наружу, у меня забрали обувь и плед, в который
я куталась весь путь. Я осталась босой и в белой рубашке до пят —
погребальном саване. Теперь я могла дышать свежим воздухом, стояла
на земле, ступнями ощущала прохладный песок и мелкие камешки.
Наверное, даже в таких обстоятельствах я смогла бы порадоваться и
насладиться тем, о чём годами мечтала, но мне не дали даже
вздохнуть. В кольцо, приваренное к одному из ножных браслетов,
пропустили ещё одну нетолстую цепь и её же соединили с ручным
браслетом. Недлинный остаток цепи — поводок — один из помощников
отдал Дэбрэ. А затем мне попытались затолкать в рот кусок ткани, и
вот тут уж моё терпение кончилось.
Побеждённый в неравной битве был известен заранее, но я
пыталась. Пиналась, толкалась, ткнула одного из помощников пальцем
в глаз, укусила Дэбрэ за ребро ладони. Только в фильмах про зомби
после укусов тупыми человеческими зубами льёт кровь. Я очень
старалась, но добилась совсем немногого — будет ему от меня круглый
синяк на руке на недолгую память.
Кляпа им показалось мало, они ещё и сверху завязали мне рот
полоской белой ткани. Тут я уже не сопротивлялась. Просто стояла и
смотрела в глаза этого человека.
Он снизошёл до того, чтобы объясниться:
— Это делается для того, чтобы ведьмы не оскорбляли слух
собравшихся криками.