Я умылась, распустила волосы и расчесала их. Выглядела, кстати,
на миллион. Я наконец добралась до зеркала и увидела в нём
собственное лицо, такое, каким оно должно было стать в моём
возрасте. Я помнила себя примерно такой же, может, с более пухлыми
щеками. Повзрослевшее на пять лет лицо похудело и стало намного
интересней. Глаза казались больше, губы — ярче, как будто поспели.
Я всё ещё не могла поверить, что девушка в отражении — я. Привыкла
видеть сожжённую кожу, ужасные шрамы и навсегда перекошенные черты.
Но в отражении я видела себя. Не кого-то другого — себя. Настоящую
Майю Белохвостикову, только правильную, здоровую и такую
красивую.
Странно, ведь раньше в этом теле — несомненно, моём — жила
Майри. Но обсуждать странности перемещения между мирами мне было не
с кем. Не с Дэбрэ же. А то мало ли, с его любовью к закону и
порядку после таких бесед можно поутру проснуться в психушке.
— Вы за что-то на меня злы? — спросил Дэбрэ. А Софи, взявшая на
себя труд наполнить наши тарелки источающей божественные ароматы
едой, подняла на меня укоряющий взгляд.
И что, теперь будет только так? Из-за любого недовольства Дэбрэ
я буду ждать мести Софи? М-да, ситуация. К опасному мужчине в моей
новой жизни добавилась опасная женщина.
Кого мне бояться больше — сложно сказать. Ну ладно. Не собираюсь
я жить в постоянном страхе. Буду считать, что бояться мне нечего.
Пусть всё идёт своим чередом. В конце концов, у меня в жизни —
явная белая полоса. Я жива, на ногах, здорова, почти свободна, а из
Лорнского источника меня вытащило божественное провидение руками
Дэбрэ.
Ему об этом, кстати, тоже можно напомнить. И ей — слушающей
каждое наше слово, перехватывающей каждый взгляд.
— Сегодня я чуть не умерла. Только вашей помощью, виконт Дамиан,
я жива. Разве я могу на вас злиться?
Могу, разумеется. Благодарность — чувство недолговечное. Дэбрэ
помог мне, но, я, как те девять прозревших слепцов, уже забыла о
пережитой боли и больше беспокоилась о будущем и настоящем.
Еда на тарелке выглядела привлекательно, весьма аппетитно. Белое
мясо, омлет, свежие овощи — в самый раз для столь позднего ужина.
Но что, если Софи его отравила? Когда-то я бы лишь поблагодарила
того, кто взял бы на себя труд прервать мою никчёмную жизнь, но
здесь и сейчас желание жить стало сильней, чем у знаменитого
одуванчика, пробившегося к солнцу через асфальт.