Лисандр тут же упрямо фыркнул и отвернулся, но словно
спохватился и замер. Я и не подумала обращать внимание на
подростковые взбрыки, как гладила его по руке, так и продолжала, а
он что-то не торопился ее отбирать.
— Я боюсь, — прохныкала Кристис. — Мне страшно!
— Всем страшно, — согласилась я. — Но тем, кто сейчас выпьет
лекарство и будет спать, станет легче, а вечером дадут вкусный
ужин. И все у нас будет хорошо, поняли?
М-да, все же я предпочитаю вредных и непослушных детей насмерть
перепуганным. Горький отвар пармелии выпили все, включая старшего.
Безропотно. И в кровати остались все.
Я дождалась, пока детей смотрит сон — а после пережитого это
случилось довольно быстро, они как перегорели и отрубились без сил,
— вышла в комнату и остановилась у стола, глядя в пустоту.
Пообещать, что все будет хорошо и вечером случится вкусный ужин,
— легко. А вот как это сделать…
Эдриан, какой бы он ни был изнеженный и неумный, все же приносил
с работы хоть какие-то деньги и провизию. Тем более что работал он
не лесорубом или грузчиком, как я сначала подумала, пока память не
догнала. Нет, грамотный, образованный человек в этом медвежьем
углу, пусть даже и ссыльный бунтовщик, лес валить или тяжести
таскать не будет. Он работал писарем и учетчиком. Тоже не сахар —
по двенадцать часов в день, и каждая кобыла — начальник. Но тем не
менее…
Так вот. На его заработок худо-бедно, но мы могли бы выжить. А
теперь как?
Меня на работу никто не возьмет, да и врагов в ближайших соседях
я себе нежданно-негаданно нажила. Белокурый офицер с лицом
благородного викинга не в счет — после моей отповеди он не станет
мстить слабой женщине и детям. А вот трактирщик, которого прямо
обвинили в сладострастии и похоти к маленьким девочкам, и староста,
которому не досталась моя земля, — это серьезные противники.
Серьезные-серьезные, и пакостей наделать могут много.
А самое главное, что мимо них мне ведь некуда сунуться ни за
продуктами, ни за чем другим. Назло палки в колеса вставлять будут,
знаю я эту гнилую породу.
Если только напрямую через этого викинга к коменданту гарнизона
обратиться… но это позже. Пусть остынет господин лейтенант, а потом
можно будет попробовать сыграть на его благородстве и чувстве вины
— зацепили же его мои слова.
Но до этого момента еще надо дожить и детей сберечь. Я ведь,
пока этих четверых отбивала, даже не вспомнила о какой-то там
сделке с нечистым. Потому что и без договоров всяких не бросила
бы...