Я ошеломленно взглянула на короля.
- А вам урок на будущее, - улыбнулся он, - если вы затеяли свою
игру, то надо забыть про жалость и бить туда, куда вы решили
изначально. Эмоции слишком плохие советчики, леди Лили. Если хотите
интриговать, то разум должен быть холоден даже тогда, когда сердце
плавится от чувств. Любых.
- Спасибо, ваше величество, - склонила я голову, - я
запомню.
И не просто запомню, а буду применять, пообещала я себе. Урок
получился очень наглядным. Если я хочу добиться своей цели, надо
забыть про эмоции. Про жалость, про любовь, про все...
Герцог Бартенбергский приехал только через несколько дней. К
тому времени Фипп, которого Мор, вопреки приказу короля, все же
поддерживал магией, уже умер и был похоронен на деревенском
кладбище. Я даже поплакала немного. Не потому, что мне было больно,
похороны Гизеллы были для меня намного тяжелее, а потому что жена.
И должна страдать по мужу. И плевать, что этот муж сто раз предавал
меня, раз за разом разрушая все хорошее между нами. А его отказ
жениться на мне после получения титула, показал, что никакой любви
с его стороны не было. Я была всего лишь возможностью получить то,
чего Фипп жаждал больше всего.
Хорошо, что в этом мире не существовало религии, которая бы
требовала обязательных ритуалов после смерти, поэтому похороны
прошли вполне буднично. Смерть здесь считалась всего лишь
завершением жизни. И даже особенно горевать было не принято.
Единственным исключением был годовой траур. Но и он существовал
скорее из практических соображений. Если в момент смерти супруга
вдова была беременна, то у нее было время выносить и родить ребенка
так, чтобы ни у кого не возникло сомнений в его происхождении.
За эти дни ожоги почти зажили и только грубые, красные рубцы,
которые я старательно прятала под длинными руками, напоминали мне о
похищении и побеге. Большую часть дня я сидела за бумагами. Прокол
с Фиппом заставил меня пересмотреть все мои планы, все же в них
слишком часто принимали участие чувства. А чтобы ничего не забыть,
я попросила у секретаря стопку бумаги, перо и запасную чернильницу,
и теперь старательно записывала все, что мне нужно сделать.
- Леди Лили, - в дверь стукнул секретарь его величества,
которого, как оказалось, звали Фладд, - вас требует его величество.
Герцог Бартенбергский рвет и мечет, - улыбнулся он, - а он еще не
узнал, что вы тут провернули, пока его не было.