На бумаге всё выглядело гладко, однако…
— Надеюсь, они всё же из дельты не вылезут, — прошептал
Ульяновск, почувствовав лёгкий толчок снизу.
Чтобы взлететь, этой махине требовалось обеспечить прикрытие,
особенно в случае проведения операции в открытом море. И уже тогда
самому крейсеру приходилось, сверкая винтами сквозь буруны
кильватерного следа спешно покидать зону высадки. Благо, у берега
глубинные особо не кучковались, а в устья рек так и вовсе не
лезли.
Едва машина остановилась, Ульяновск вылетел из десантного
отсека, на ходу призывая экипировку. В ту же секунду на полную
мощность заработали радары противовоздушной обороны и
гидроакустический комплекс, прощупывая каждый квадратный метр
дна.
— Чисто, — взывал он по связи экраноплан.
— «Удачи в охоте», — задорно пожелали ему пилоты, разворачивая
машину носом к берегу.
Крейсер поспешил уйти в сторону, чтобы не попасть под выхлоп
реактивной струи двигателей. Подняв на всякий случай дежурную пару
в воздух, он проводил взглядом натужно гудящий двигателями
экраноплан, после чего устремился к выходу из Енисейского залива.
Впереди лежал долгий путь к Новой Земле с целью пошуметь и отвлечь
внимание от конвоя, идущего в Обскую губу.
Енисейский залив Ульяновск прошёл быстро, не утруждая себя
подъёмом самолётов радиолокационной разведки. Глубины слишком
мелкие для устройства засады, да и сама акватория с бортовых
станций была как на ладони. Куда хуже дела обстояли в Карском море,
куда он вышел спустя пять часов после высадки.
Одно из самых холодных морей Северного Ледовитого океана всегда
было негостеприимным. Низкие температуры, постоянное присутствие
льда, сложный рельеф дна и барахлящее ещё до появления Глубинного
Флота навигационное оборудование не способствовали комфортному
плаванию. Ныне же, рыбаки из коренных народностей, живущих на
Таймыре, не решались отправиться за дарами моря. Ведь никто не мог
с уверенностью сказать, что тёмные воды не разверзнутся, явив свету
зубастую пасть, или из-за ближайшего айсберга не покажется голодная
стая. Обнаружить подобное до того, как в корабль полетят первые
снаряды, даже для канмусу являлось непростой задачей.
Ульяновску в этом плане было немного проще за счёт более
совершенной аппаратуры и наличию средств дальнего обнаружения.
Однако, несмотря на мощное противолодочное вооружение,
установленное на борту советскими конструкторами, он оставался
одиноким авианосцем. Без эскорта, наедине только со своими навыками
и опытом боёв в северных морях, что усиливало нервное
напряжение.