Запахло палёным, и волк отступил, подвывая, к другим —
собравшимся совсем близко, стоящим плотной стеной. Огненные искры
скатились с его тлеющей шерсти и цепочкой остались гореть на
снегу.
Не меньше десятка волков смотрело на Агнешку. Тишину разбивали
лишь мучительные стоны и крики обожжённого человека. Над поднятой
вверх правой ладонью шипело пламя, ставшее не больше огонька
зажжённой свечи.
Не отводя глаз от стаи, Агнешка спиной вперёд поползла по
сугробам под укрытие кареты. Она помогала себе только левой рукой,
боясь потерять остатки единственной защиты.
Один из волков зарычал, и все зарычали. Их жёлтые и красные
глаза сверкали всё ярче, а её пламя, кажется, становилось всё
меньше, и только искры под левой рукой плавили снег.
Она прижалась к днищу кареты, потёрла мокрую и замёрзшую левую
руку о шубу, взмолилась: «Гори!» — и не увидела даже искр.
Один из красноглазых волков поднял морду и завыл угрожающе,
страшно. Стая ответила рычанием и воем. А затем к ним присоединился
медведь и рыкнул так страшно, что сами закрылись глаза.
За тонкой деревянной преградой тихо плакала Фица.
Агнешка дала себе всего мгновение на страх, попросила ангела
позаботиться о них двоих, а когда открыла глаза — стая волков уже к
ней направлялась. Впереди шёл медведь.
Её не хватит на всех, Агнешка это знала — и они это знали. Она
поднялась на ноги, сжала кулаки и начала в голос читать отходную
молитву. Жар вновь разгорался в груди, и она понадеялась, что как
минимум одного с собой заберёт. Из всех самого чёрного и безумного,
а значит — медведя.
*
Большое вам спасибо за сердечки, комментарии, подписки на автора
— ваша поддержка помогает писать!
Охота на людей началась, и волчий вой преследовал Хольгера на
всём пути к вершине гряды. Спиной чувствовалось недовольство идущей
позади стаи, обида сестры, собственные ноги тоже не шли. Хотелось
бежать вниз, искать Маркуса. Найти и впиться в его горло зубами,
разорвать поганое брюхо.
Зудящее под кожей желание повернуть назад стихло, когда из-за
изменившегося рельефа стихли все звуки погони. Преодолев перевал,
стая начала спуск с горы, и Хольгер вынужденно сосредоточился на
другом. Идти стало намного трудней, приходилось сражаться со снегом
и льдом, буйно заросшим склоном, уходящими из-под ног то острыми,
то скользкими камнями.