Может из-за взлома сундука,
может еще из-за чего, но на Савелия с тех пор неприятности
посыпались как из рога дурного изобилия. Двойки по основным
предметам превратились в колы, физрук стал третировать изощреннее,
а классная руководительница сделала Савелия постоянным дежурным,
над чем потешался весь класс, а особенно девочка Катя, к которой он
был еще по-детски неравнодушен.
Вдобавок к школьным хулиганам
присоединились «новостроечные». Так называли отпетых бандитов, что
переехали из бараков и деревень в только что отстроенный неподалеку
микрорайон. В конце концов Савелию сломали ногу, он пропустил три
недели занятий и остался на второй год. «Новостроечные» каждый день
собирались у него под окнами и орали на весь огромный двор про
«выходи» и вторую ногу.
Мать молча качала головой,
ничего не говорила и только плакала.
Потом ее убили.
Неизвестно кому мог помешать
простой работник районной библиотеки. Матери перерезали горло и
скинули в шахту канализации. Снова был красный гроб, снова были
толпы родственников, чужие ладони на голове, вопросы об уроках и
«бедный мальчик». Только теперь Савелий был совсем один, а на
телевизор не стали выставлять икон. Мать похоронили рядом с отцом,
родственники шумной гурьбой пожрали-выпили и свалили в зимнюю
темноту. Когда встал вопрос, что делать с малолетним сиротой, ни
один из них не объявился. Никто не захотел брать обузой пацана,
который словно магнитом притягивал неприятности. Квартиру опечатали
и сдали под временную опеку каким-то родственникам, а за
одиннадцатилетним Савелием приехала дородная официальная тетенька
на черной «Волге» и отвезла его в детский дом.
Тут-то Савелий и понял, что у
него кончилось счастливое детство. Ибо даже «новостроечные» не
могли сравниться с персоналом и воспитанниками общеобразовательного
интерната «Веселые сосенки». Худой дистрофик с дурацким
именем с первого дня стал круглосуточным объектом издевательств.
Румяным домашним школьникам было далеко до местных изможденных
чудовищ, которые уже к детскому саду знали, как устроен мир и что
нужно делать для повышения собственного статуса. Новоприбывших
«семейников» встречали не только стандартные ночные упражнения
(пятеро держат, трое избивают), но и такие деликатесы, как дерьмо в
каше, моча в супе и чистка унитазов волосами. Воспитатели старались
не отставать от подопечных. За громко сказанное слово они
привязывали к кроватям, за громко сказанное плохое слово -
приковывали к батареям, для профилактики запирали на несколько дней
в темных комнатах, морили голодом, не давали пить и заставляли
ходить под себя, после чего водили в голом виде по коридорам во
время перемены. Их излюбленным методом воспитания была
«птица-тройка», изобретенная каким-то совсем уж неистовым
извращенцем. Троих воспитанников, уличенных в невнимательности на
уроке, связывали спиной друг к другу (провод ниже коленей, руки
подняты, скованы вместе самодельными наручниками) и заставляли
бегать вверх-вниз по лестницам, постоянно меняя направление. Со
стороны было смешно наблюдать за попытками синхронно передвигать
связанными и разнонаправленными ногами. По мнению воспитателей это
приучало к дисциплине, вниманию, развивало моторику и координацию
движений, как отдельно, так и в группе. То, что это
упражнение заканчивалось иногда поломанными ребрами и конечностями,
проходило по разряду «лучше запомнят».