В подсобке, заваленной по
углам строительным мусором, качалась подвешенная к низкому потолку
голая лампочка и сидели, развалясь, на диване трое паханов. Пахан
Горилла, пахан Керзон и пахан Буча. На ящике перед ними стояла
большая бутыль спирта и дымилась пепельница. Сладковато воняло
чем-то незнакомым.
Пахан Буча отложил в сторону
опасную бритву, которой подрезал ногти, и сфокусировал осоловелый
взгляд на Савелии.
- А где остальные?
- Ща, - ответил держащий
Савелия шестерка. Споро ударил под коленные чашечки. Савелий
повалился на пол.
- Свяжи, чтоб не бегал, -
пыхнул косяком Горилла.
Савелий покорно наблюдал, как
шестерка обматывает его ноги и руки веревками.
- Живо за остальными.
Шестерка исчез, а Горилла
встал, пошатываясь.
- Ну что, доходяга. Пора и
тебе поработать на благо нашего общества.
- Кем?
Керзон визгливо захохотал.
- Кем! Кем! Гхы-гхы!..
Кем!
Горилла обошел вокруг,
разглядывая Савелия со всех сторон.
- Ну, я даже не знаю… Жопа у
тебя худая, навряд ли кого заинтересует. Грузчик из тебя не
получится, сдохнешь быстро. Попрошайкой – слишком старый… Так что
придется тебя немного модернизировать.
Сверху послышался мелкий
топот, и шестерка втолкнул в подсобку двух малолетних пацанов. На
вид – первоклассников.
- Вот, - сказал. –
Доставил.
- Молодец, Ряпа. В жопу можешь
больше не давать. Неделю. Пшел.
Шестерка испарился.
- Давай с этих начнем, -
кивнул Буча на малолеток. – Они меньше.
Горилла взял за шкирку
испуганного пацана, приподнял в воздух.
- Угу. Да. Легче поначалу
будет.
Он грохнул малолетнего на
стоящий у выхода верстак. Тот бестолково двигал конечностями, лупал
глазами и молчал. Второй свободно стоял рядом и, судя по запаху,
уже обмочился.
- Мало денег приносите,
мелюзга, – сказал Буча, вставая. - Работать не умеете. Жалости не
вызываете. Поэтому придется вас немного подправить. Вместе с
доходягой.Теперь вы у нас приезжие сгорячих точек. Сыны полков.
Инвалиды войны. Малолетний инвалидик даже у памятника слезу
вышибет.
Буча достал из-за дивана
бензопилу.
- Ног нет – денег больше.
Проверено Джонсон и Джонсон. Горилла, за руки держи. Керзон,
паяльник готовь. Прижигать будешь.
- Кем! Кем! Гхы-гхы-гхы!
Кем!
Глаза у Керзона были совсем
безумные.
Буча дернул шнур. Вокруг
заревело, заверещало, отражаясь от низких подвальных сводов. Пацан
на верстаке вскинулся, заорал, дрыгаясь, но было уже поздно.
Бензопила с диким визгом взрезала его тонкие ноги, на стены
брызнула кровь.