Они отведали гусиного паштета, яиц
под оригинальным соусом и фруктового суфле. Всё было восхитительно
вкусным, и только нежелание привлекать к себе внимание удержало
Амели от просьбы о добавке. Ей показалось, что все девушки ели с
большим аппетитом, и потому когда графиня, не доев суфле,
раздраженно отодвинула от себя тарелку, она посмотрела на девушку с
удивлением.
– Нас кормят какой-то гадостью! –
воскликнула Моник и поморщилась.
– О, ваше сиятельство! – растерялась
баронесса Дюамель. – Если желаете, я велю поварам приготовить
другой десерт.
Графиня покраснела от
негодования.
– Вы что же, хотите, чтобы я ждала,
пока какой-то поваришка приготовит новый десерт?
Баронесса нахмурилась. Вряд ли ей
нравилось поведение девушки, но кто она была такая, чтобы
одергивать невесту принца?
Амели решила, что это – удобный
случай, чтобы заявить свои права на лидерство и заручиться
поддержкой распорядительницы отбора.
– А, по-моему, десерт восхитителен! –
она изобразила на своем лице должную степень восторга.
Элинор охотно поддержала:
– О да, совершенно с вами
согласна!
Графиня не решилась на открытый
конфликт с герцогиней Лангедокской, но решила отыграться на
скромной виконтессе де Леруа.
– Конечно, – фыркнула она, – вряд ли
ваша милость привыкла к королевской пище. Может быть, вы вообще
первый раз едите суфле? Насколько я знаю, даже у себя в Анагории вы
не были приближены ко двору. Не сочтите за дерзость, но я
совершенно не понимаю, как вы решились участвовать в отборе? Вряд
ли вы подходите на роль королевы.
И она смерила виконтессу
презрительным взглядом. Та сразу поникла, сжалась.
– Ее милость происходит из древнего и
весьма влиятельного анагорийского рода, – отчеканила Амели. – И она
получила от его высочества герцога Ламанского точно такое же
приглашение, как и вы. Надеюсь, вы не сомневаетесь в мудрости
герцога? Если его королевское высочество счел виконтессу достойной
своего сына, то как можете вы оспаривать его решение?
Если графиня и смутилась, то только
на секунду.
– Я всего лишь хотела сказать, что
Анагория заслуживает лучшей королевы.
Слёзы Элинор уже капали на
белоснежную скатерть. Но девушка была столь кроткой, что не
решилась ни словом возразить обидчице.
– Вы правы, ваше сиятельство, –
кивнула Амели. – Анагория заслуживает настоящей королевы, и ею
должна стать та, чье происхождение не вызывает сомнений.