Амели стало жутко.
– Но разве никто из магов не может
вывести ее из этого состояния?
– К сожалению, нет. Она сама вложила
в яблоко заклятие сна. Она понимала, что это сильное заклинание.
Никто не знает, как его снять.
Амели почему-то вспомнилась сказка
Шарля Перро.
– А в нашем мире в одной чудесной
книжке принцессу от такого же сна спас принц – своим поцелуем.
Она не стала уточнять, что это книжка
– для самых маленьких читателей. Но и без этого старый маг не
воспринял ее слова всерьез. Он просто покачал головой:
– Дитя мое, если бы все проблемы
решались так просто…
Они вышли в коридор, и герцог еще раз
напомнил ей, что то, что она видела сейчас, должно остаться
тайной.
– Конечно, мы расскажем обо всём его
величеству королю Лабрадении – иначе он может обвинить нас, что мы
в Анагории не обеспечили безопасность принцессы. Думаю, ему нелегко
будет принять правду. Констанс – его единственная дочь. Не понимаю,
как она могла решиться на такое. Я знаю ее уже пять лет – она
казалась мне милой и доброй девушкой.
Старик был расстроен и обеспокоен, и
Амели не решилась взвалить на его плечи еще и информацию о Вероник.
Герцог должен был задержаться здесь, во дворце, до конца отбора, и
она решила поговорить с ним чуть позже.
А вот от Фернана ничего скрывать не
стала.
– Наверно, это то, что у нас
называется летаргическим сном, – предположил он.
– Нет, это что-то другое. Понимаешь –
она будто в лёд закована.
– Да уж, – мрачно усмехнулся он, –
приятного мало. Но она сама виновата. Я рад, что старикан смог это
предугадать. Как ты говоришь, это называется? Магический откат?
Интересная штука. Хотя кое-что кажется мне странным. Герцог сказал,
что всегда считал принцессу доброй девочкой? Как-то это не вяжется
с тем, что она совершила.
Амели и самой казалось это странным.
Да, на простушку Констанс похожа не была. Но и на злодейку тоже.
Принцесса даже немножко нравилась ей.
– Думаю, ее высочество без памяти
влюбилась в принца Армэля, – предположила она. – А любовь порой
толкает человека на всякие безумства.
Фернан задумался.
– Ты говорила, что на балу принц
оказывал ей явное предпочтение. Она – красавица, каких поискать.
Дочь короля. Такой союз был выгоден Анагории. У нее были все
основания полагать, что принц из всех невест выберет именно ее.
Зачем же так рисковать, нападая на соперницу?