Об этом Амели могла рассказать, не
задумываясь – она уже столько раз излагала эту историю и Фернану, и
придворным магам.
– Мы разговаривали с Констанс, сидя
на скамейке. Она угостила меня яблоком. Я посчитала невежливым
отказаться. Я откусила небольшой кусочек. Вкус мне показался
странным, и сразу же закружилась голова. Но это продолжалось всего
несколько секунд. А потом плохо стало уже Констанс. Она упала.
Думаю, остальное вы уже знаете.
– И как вы сами объясняете это
происшествие? – старик по-прежнему не сводил с нее взгляда.
Она поёжилась.
– Наверно, я не имею права так
говорить, но всё-таки скажу – мне показалось, что принцесса хотела
меня отравить.
Де Тюренн вздохнул:
– К сожалению, ваше высочество, вам
не показалось. Принцесса Лабраденская, действительно, пыталась вам
навредить.
– Вот как? – она поплотнее укуталась
в плащ, но всё равно дрожала. – Но почему же плохо стало ей
самой?
– Понимаете, дитя мое, когда я просил
вас принять участие в отборе, я понимал, что это сопряжено с
немалой опасностью. Мог ли я отправить вас во дворец без всякой
защиты? Хотя, признаться, я не думал, что опасность может исходить
именно от ваших соперниц. Словом, я наложил на вас заклятие
магического отката. Любой, кто осмелился бы воздействовать на вас с
помощью магии, сам получил бы тот урон, который пытался нанести
вам. Бедняжка Констанс этого не знала.
Ей стало еще холоднее.
– Но если всё обстоит именно так, то
значит, баронесса за обедом сказала нам неправду? Зачем?
– Поймите, дитя мое, – покачал
головой герцог, – мы не можем обвинить дочь короля соседнего
государства в попытке убийства. Тем более, когда она находится в
таком состоянии и не может нам возразить. Быть может, она не хотела
причинить вам серьезный вред, а всего лишь пыталась вывести вас из
игры.
– Где она сейчас? И что с ней?
Вместо ответа старик взял ее за руку
и повел ко крыльцу дворца. Они миновали несколько коридоров и
подошли к апартаментам принцессы Лабраденской. Стража безропотно их
впустила – до коронации принца Армэля именно де Тюренн правил
Анагорией.
Они прошли в спальню – Констанс
лежала на кровати – вытянутая в струнку, бледная, будто
застывшая.
– Она умерла? – испугалась Амели.
Ненависти к сопернице уже не
было.
– Нет, – успокоил ее герцог. – Она
спит. Но это – мертвый сон. Она может пробыть в нём и несколько
дней, и много лет. Мы уже сообщили обо всём ее отцу. Ее увезут в
Лабрадению.