Но бог с ними, с книгами, тем
более, что я их уже читал. Куда важнее то, что появление ещё одной
коммуны по типу «Дзержинской» на подведомственной упомянутому
почтенному ведомству территории представлялось крайне
маловероятной. Разве что…
Коммуна носит имя товарища
Ягоды, нынешнего заместителя председателя ОГПУ СССР Вячеслава
Менжинского, а по сути, за крайней болезненностью последнего –
фактического руководителя главной советской спецслужбы,
объединившей в себе и внешнюю разведку, и контрразведку и тайную
полицию. И это, конечно, неспроста – если чекисты не просто
шефствуют над нашим заведением (как это было с коммуной имени
Дзержинского) а создали её для каких-то своих целей, то дело
выглядит совсем иначе. Республиканский Наркомпрос в этом случае не
более, чем вывеска, крыша, не имеющая права голоса.
Надо сказать, что то немногое,
что я успел узнать за эти неполные двое суток, тоже наводили на
некоторые мысли. И в первую очередь, принятые в коммуне порядки.
Попади в настоящую коммуну имени Дзержинского – чёрта с два мне
позволили бы уже вторые сутки кряду околачиваться по территории без
дел, заниматься чем придёт в голову, знакомиться с девушками… Всё,
что я знал до сих пор о порядках, царивших в созданном Макаренко
коллективе, ясно подсказывало: новичок должен сразу, с первых же
шагов, с первой минуты попасть в ежовые рукавицы дисциплины и
коммунарских традиций, не имея свободной минутки на всякие
глупости. В том числе, и на не относящиеся к делу размышления,
вроде тех, каким предаюсь я прямо сейчас. Нет, он должен бегать как
подсоленный, а если и думать о чём – то лишь о том, как бы не
накосячить, не нарушить правила, не взбрыкнуть, памятуя о прошлой
вольной жизни малолетнего правонарушителя или беспризорника. И не
оказаться в итоге в местном чистилище - в центре общего круга, под
люстрой, где придётся объяснять всему коллективу (настроенному по
отношению к новичку, как правило, с недоверием и иронией) чего это
он, этот самый новичок, вздумал откалываться от коллектива? Видал я
подобные «разборы полётов», и не на экране, и вживую, в
студенческой своей молодости, когда мне случалось иметь дело со
сторонниками неформальной педагогики, тоже именовавшими себя
коммунарами. Конечно, тогда, в середине восьмидесятых всё было
другим, но кое-что общее угадывалось достаточно
уверенно.