— Не ворчи! — Алиар помог Давиру удобнее устроиться, подсунул
ему под спину несколько подушек. — Для тебя сейчас сон лучшее
лекарство. А для меня так проще убирать из тебя скверну. — Перевёл
взгляд на Джим: — Рад, что ты нашла время заглянуть к нам.
— А как же иначе? Я хотела ещё вчера прийти. — Сама положила
руку на ладонь здоровяка. — Спасибо тебе, — замолчала, пытаясь
совладать со своими эмоциями, — за всё. — Вытащила расписной кушак
из внутреннего кармана куртки, поцеловала и положила рядом с
подушкой. — Знаешь, у тебя замечательная мама. И она очень
соскучилась по тебе.
— А пироги? — Давир оживился. — Пироги‐то её пробовала? А рыбок
золотых видела? А старую кривую осину в саду, похожую на
сгорбленную старуху? А садовник ещё живой? — Заулыбался: — Ох и
попадало мне от него в детстве! И ведь не потому, что ему было
жалко яблока для хозяйского сына, — хитро повёл бровью. — Я ведь
всегда был крепышом. Как залезу на дерево, так обязательно рухну с
него, а пока лечу до земли, переломаю кучу веток.
Все засмеялись. Алиар присел на край кровати, а Джим наоборот
поднялась. Из окна доносилось беспокойное ржание. Она подошла и
выглянула наружу.
— И пироги пробовала, и рыбок видела, — обхватила себя руками,
словно озябла, — и твоя мама показывала мне осину, которую ты
почему‐то боишься с самого детства. — Посмотрела на мужчину,
лежащего в ворохе подушек, и улыбнулась, но её взгляд был
серьёзным. — Все ждут твоего возвращения.
Давир перевёл вопрошающий взгляд на Алиара, юноша едва заметно
кивнул, словно между ними существовала безмолвная связь. Джим
удивлённо приподняла брови.
— Мы обязательно навестим мою матушку, — Давир благодарно кивнул
своему врачевателю. — Побываю в родных краях. Кто знает, когда ещё
придётся свидеться. — Джим переводила недоумевающий взгляд с одного
на другого. — А мне теперь никак нельзя отлучаться от него, —
указал пальцем на молодого мага смерти. Юноша пожал плечами. — Куда
он, туда и я.
— Ну‐у‐у, — Алиар выглядел смущённым, — поверь мне, всё могло
быть гораздо хуже.
Со двора донёсся свист Эльхана, и все отчётливо услышали голос
Кассиана: Джим звали по имени. Девушка бросила взгляд на окно.
— Мне пора, — произнесла она, направляясь к двери, подняла свой
походный мешок и ловко закинула на плечо.
— Значит, уезжаешь. — Давир не мигая смотрел на неё, в его
расширенных зрачках мерцал едва заметный огонек. — Это хорошо, что
ты будешь далеко от Стены и под защитой своей семьи. — Алиар
положил свою ладонь на руку больного и закрыл глаза. — Я не знаю,
как так случилось, но отныне тьма всегда со мной, она живёт в моём
теле.— Его полные губы скривились в улыбке, больше напоминающей
презрительную насмешку над самим собой. —Они знают о тебе, Джим.
Знают и ищут. Будучи в забытьи, я блуждал с ними по чёрным
пустошам, пока они не нашли свой дом. Сейчас они ушли из своего
старого дома, чтобы обрести новый. Они, как полчища саранчи,
кочующей с одного места на другое; их сердца наполнены ядом,
сознание блуждает в темноте и каждый из них готов умереть за Бога,
имя которого стёрто и по эту, и по ту сторону грани. Я знаю, что
говорю. И он тоже это знает, — бросил взгляд на мага, сидящего с
закрытыми глазами рядом. — Они ищут свою пада морхант1, которая
приведёт в этот мир их Бога. Они ищут тебя.