Не
родительской. Не той, которую они делили с мамой.
Отец оттуда
съехал в одно утро. Закрыл на ключ ту дверь и больше никогда не появлялся
рядом…
– Видеть ее
не могу, Кость. Каюсь. Моя дочь. Моя плоть и кровь, но стоит взглянуть ей в
глаза, как в груди все леденеет, Лена на меня словно смотрит… ее уменьшенная
копия… не могу… понимаешь?
– Говорят,
подобное лечат подобным, Голицын, – размеренный голос папиного юриста звучит
наставительно как-то.
– Женись,
говорю. Иначе ты скатишься, я тебя притащил раз, больше не буду. У тебя бизнес
из рук уплывает, без штанов тебя конкуренты оставят, ты уже две сделки упустил.
В себя приди уже.
Голос отца
полон растерянности.
– Не хочу,
Кость, не могу. Да и на ком?!
– Моя
племянница, Марина, идеальная партия для тебя. Тоже вдова, она поймет твою боль
как никто другой. Мертвые ушли, а живые должны жить…
Опускаю
глаза на свои грязные руки, отнимаю ноготки от кожи. Не сон. Как ни пытайся
ущипнуть себя, я не проснусь.
Зверь на
водительском сиденье реален, он не развеется, слишком лихо управляется с
внедорожником, летя на небывалой скорости.
Обработав
всю информацию, мозг выдает одну четкую мысль.
От этого
незнакомца мне не спастись.
В мыслях
время проносится быстро, меня мотает на виражах и поворотах, водитель уже давно
едет не по трасе, а по какой-то ухабистой дороге.
Воспоминание
о том, что я боль для собственного отца из-за того, что напоминаю мать, как это
ни странно, успокаивает.
Я не виню
папу, он просто слишком сильно любил и не смог свыкнуться с утратой, а Марина
оказалась лицемерной и изворотливой, на людях любящая мачеха, а в доме наедине
со мной сущая мегера.
– Я все
расскажу папе! – кричу на мачеху от бессилия и топаю ногой. – Скажу, что ты
специально смахнула вазу со стола, чтобы меня обвинить!
Высокомерная
шатенка лишь скалит идеальные зубы в улыбке:
– Попробуй.
Посмотрим, кому он поверит.
Он поверил
не мне…
Отец просто
не слышал меня и не смотрел в мою сторону. Не хотел, чтобы напоминала ему о
той, которую он потерял.
А я со
временем успокоилась, поняла его боль и, может даже, и свыклась…
Моя сводная
сестра перетянула все внимание отца на себя, а я справилась с ревностью и привыкла.
Невидимкой быть легче. Боли меньше, а потом появился Матвей… и мой мир
изменился. Он стал самым близким, самым дорогим и любящим.