Пока она говорила, преследователи едва заметно переглянулись. А
как замолчала, хищными коршунами бросились вперед.
– Помогите! – взвизгнула Антонина Семеновна, а затем бородач,
слегка подсев, обхватил ее за ноги, приподнял над землей и повалил
на бетон в лучших традициях смешанных единоборств.
– Захар, твою мать, держи ей руки! – гаркнул бородач на
отставшего товарища.
– Да держу, Макс, держу! – штаниной зацепившись за бабкину
тележку, отозвался блондин.
– Не вижу!
Тот, кого назвали Захаром, выпутался наконец из непредвиденной
ловушки. По дуге обойдя Антонину Семеновну, он присел на корточки
возле седой головы и вцепился в старческие запястья. Прижал их к
земле.
– Лю-юди-и! Убива!.. – Антонина Семеновна попробовала позвать на
помощь, но тут же получила тяжелую затрещину, от которой потемнело
в глазах.
– Тихо, тварь! – нависнув над жертвой, рыкнул Макс. – А то язык
вырежу!
В подтверждение серьезности сказанного он вытащил из кармана
выкидной нож. Приставил лезвие к губам Антонины Семеновны.
– Орать будешь?
Старуха выпучила испуганные глаза и беззвучно замотала
головой.
– Так-то лучше, – удовлетворенно протянул Макс... и,
навалившись, грубо схватил Антонину Семеновну за волосы. Бабка
дернулась, но мужчина, упершись локтем в бетонную поверхность,
держал крепко.
– Ты чавой-то задумал, милок? – косясь на нож, просипела она. –
Снасильничать хочешь?
Но ответа не дождалась.
Макс коротко размахнулся... и всадил лезвие под нижнюю челюсть
старухи, между подбородком и шеей. Отпрянул.
Антонина Семеновна изумленно захрипела. Засучив ногами,
выгнулась в спине. Из приоткрытого рта побежала струйка крови.
– Захар! Меняемся! Живо! – увидев, что напарник с трудом
удерживает вспученные венами старческие руки, велел бородач. И
когда блондин с облегчением отпустил запястья Антонины Семеновны,
прижал их к бетону.
А Захар, расстегнув верхние пуговицы, полез под свою рубашку.
Резкое движение, и в его руках возник округлый амулет: обрамленная
«солнечным» кольцом перевернутая буква «А» на фоне древесной коры –
ведьмачий оберег Велеса.
– Силой всемогущего Волоса, – положив оберег на лоб бабки, с
театральным надрывом провозгласил Захар, – повелеваю тебе, нечисть,
принять истинный облик!
«Солнечная» часть амулета ярко вспыхнула, пронзив ночное небо
столбом света, а буква «А» раскалилась, будто вынутая из горна.
Запахло жженой плотью.