Кстати, тоже летчика-истребителя Джеймса Бриндли Николсона
из 249-й эскадрильи. Который в воздушном бою возле Саутгемптона на
своем "Харрикейне" был обстрелян "Мессершмиттом"Bf-110. Джеймс получил при этом ранение в левый
глаз и левую ногу. Его истребитель загорелся. Но британец свой
самолет не покинул, а продолжал вести бой, находясь в горящем
"Харрикейне". И даже смог сбить один "Мессершмитт" при этом. После
чего вынужден был прыгать с парашютом. Этот храбрый парень получил
еще и серьезные ожоги рук, лица, шеи и ног. В общем, сильно его
судьба потрепала. Но подвиг его действительно крутой. Такое не
всякому под силу. Вот так вот хладнокровно, будучи уже раненным,
продолжать бой в горящем самолете. Вот я, наверное, на его месте
постарался бы побыстрее покинуть такой самолет, который в любой
момент мог взорваться или превратиться в персональный крематорий.
Смерть в огне – это очень страшно. И все пилоты ее побаиваются. И я
боюсь. Вы тут можете меня подловить, указав, что я сам недавно не
стал выпрыгивать из дымящегося истребителя. Да, не стал. Признаюсь.
Но. Всегда есть "но". Тогда мой "Спитфайр" не горел, а лишь
дымился. А это не так страшно. Вот если бы я увидел огонь, то
раздумывать бы ни стал. И сразу же выпрыгнул из кабины, чтобы
спастись на парашюте. Мне такой экстрим совсем не нужен. Поэтому
здесь я отдаю дань уважения этому безбашенному англичанину. Который
смог! Свою награду на мой взгляд он заслужил полностью. Парень
дрался на самой передовой, реально рисковал жизнью и здоровьем. Это
вам не какой-нибудь толстопузый генерал или маршал, который
просидит всю битву в комфортабельном штабе и потом получит на грудь
кучу наград.
Ну, а мне мой "Крест Виктории" вручили за пятьдесят
немецких самолетов, сбитых в небе над Британией. Вообще-то, к этому
моменту я уже имею не пятьдесят сбитых здесь "джерри", а пятьдесят
пять. Но это так. Частности. Короче говоря, я тут взял не одним
суперподвигом, а количеством сбитых нацистов. Ведь пока еще ни один
летчик Королевских ВВС меня не догнал в этом соревновании. Пока я
среди них лучший. Что тут же под прицелом множества фотокамер
подтвердил премьер-министр Великобритании. Уинстон Черчилль тоже
здесь находился. Этот толстяк с добродушной улыбкой и расчетливым
взглядом поздравил меня с награждение столь высокой наградой. Пожал
мне руку. Что тут же запечатлели многочисленные фотографы и
одинокий кинооператор. А потом ошарашил всех еще одной сенсацией.
Оказывается, по просьбе английского правительства парламент
Британской Империи решил официально признать все мои прежние
достижения. То есть все мои воздушные победы англичане признали.
Даже те сорок четыре самолета, сбитых мною на службе в советских
военно-воздушных силах. Вот так вот! Шок – это по
нашему!