— Увы, мой мальчик, — заговорила со вздохом, — я и сама ничего не знаю. Была молода, неопытна, послушала твою крёстную и привезла тебя в церковь.
Виттер привстал, но снова сел:
— Как же так? Отец утверждает, что был обманут.
— Не совсем так. Я сказала, что поеду к матери, так и было. Уже оттуда мы с Наифой отправились в дальнее поместье, где провели обряд.
Звучало это довольно глупо. Неужели мать была так беспечна, что посвятила единственного ребёнка неизвестно кому, неизвестно зачем, даже не потрудившись выяснить детали?
— Как такое возможно… — начал принц, намереваясь спросить, где ему искать наречённую. Не успел, в будуар вошёл отец, заняв почти половину пространства:
— Я двадцать два года задаю себе этот вопрос!
Королева опустила голову, снова отвернулась к зеркалу, начала перебирать пузырьки и баночки, стоявшие на тумбе.
— Вам прекрасно известен ответ, ваше величество, — тихо сказала она, открыла коробочку пудры и чихнула, случайно выпустив пахнущее персиком кремовое облако.
— Будь здорова, дорогая, давай не будем выяснять отношения при сыне.
— Он давно не ребёнок, — королева посмотрела на отражение супруга, — и мне бы не хотелось выглядеть в его глазах взбалмошной дурой.
— Так не надо было вести себя как дура!
Даже взрослому сыну неприятно наблюдать за ссорой родителей. Виттер протиснулся к выходу и, ускоряя шаг, пошёл через гостиную. За спиной громыхал отцовский бас и звенел, срывающийся голос матери. Одно стало понятно: надо навестить крёстную. И чем скорее, тем лучше.
***
Принц, не замечая ничего вокруг, шёл в своё крыло, едва не столкнулся с камердинером. Исидор возник на пути:
— Ветер! Я тебя потерял! Где пропадал?
Его высочество сбавил шаг, хотя видеть не хотелось даже друга:
— Что надо?
— Хм-м-м… — помычал Сид, — …вижу, ты не в настроении, — помолчал, вглядываясь в профиль, сохранявшего невозмутимость принца, ответа не дождался и заговорил сам: — Отсылаешь десять девушек, это много. Просто хотел уточнить: графинечка остаётся?
Виттер посмотрел на Сида.
— Почему вдруг интересуешься?
Растерянный и улыбчивый камердинер несколько поднял настроение, его высочество кивком головы пригласил друга в кабинет, они уселись в удобные кресла. Исидор сразу же потянулся к вазе, стоявшей на столике между ними, съел одну за другой три конфеты и решился на признание: