Зулла сердилась: разве можно столько читать? Так и разум потерять недолго! Слыхивала она истории о том, как учёные люди настолько глубоко погружались в умные тексты, что в обычной жизни вели себя хуже малых детей, нуждаясь в няньках до самой смерти. Не желая дочери такой судьбы, мать выгоняла Снежану из дому, придумывая поручения: то лапника для подстилки наломать, то шишек собрать для самовара. Девушка хмурилась, вздыхала, но откладывала фолианты. Уже на середине поля она прекращала обижаться на Зуллу и мысленно благодарила за бестолковые задания. Родной лес казался сказочно прекрасным. Зачем люди строят дворцы, воздвигают храмы и памятники? Нет ничего лучше сверкающих сугробов, укутанных пушистыми шалями елей, величественных сосен, изящных берёз.
Как-то заметив неподалёку от дорожки следы крупного волка, Снежана остановилась. В груди стало холодно. Прежде хищники не подходили так близко к жилью. Девушка посмотрела назад: вернуться? Следовало бы рассказать неприятную новость матери. Что-то мешало. Снежинка не двигалась, всматриваясь в заросли. Было чувство, что за ней наблюдают.
— Кто здесь? — негромко спросила. — Покажись!
Беззвучно мелькнула за прозрачными ветками серая тень, на тропинке замер крупный волк. Он был молод, а непривычный размер свидетельствовал о том, что это не обычный зверь, а двуликий. Волк едва заметно присел на лапах и пригнул голову, здороваясь.
— Привет! — улыбнулась ему в ответ Снежана. — Ты бы не бегал здесь. Не разобравшись, и пристрелить могут.
Волк приблизился и коснулся носом её живота. Едва с ног не свалил, сильный какой. Тут же посмотрел, извиняясь. Снежана удивлённо замерла: взгляд-то какой человеческий! От волка пахло шерстью и дымом. Вспомнилось, как они с отцом посещали распадок, где двуликие в человеческом обличии сидели вокруг костра. Неожиданно для себя попросила:
— Можешь обернуться? Хочется посмотреть, каков ты.
Волк попятился и замотал головой. Не успела Снежана ещё чего-нибудь сказать, как двуликий скрылся за кустами.
Снежинка наломала еловых веточек — Зулла добавляла измельчённую хвою в корм домашней птице — и пошла к дому. По пути ругала себя: зачем смутила двуликого, мало ли почему он не обращался, не умеет или наказан. Едва переступив порог, рассказала матери о встрече в лесу. Зулла мечтательно улыбнулась, вспомнив юность. Когда-то и она попросила Фатху, показавшегося ей в медвежьем обличии, обернуться человеком. Он тоже убежал.