Птицы орут. Протяни руку – земляника в траве. И высокое небо – настолько высокое, что мне становилось немного страшно, когда я долго смотрела в него. Я боялась упасть в него.
Моя бабушка умерла, когда мне было семнадцать лет. К тому времени я уже уехала в большой город. Там у меня началась совсем другая жизнь. Там у меня многое случилось впервые. Там у меня случился первый мужчина. Мужчина? Мальчишка, немногим старше моего Вадьки.
Так что я вроде бы не так уж и убивалась за бабушкой. Ей уже под восемьдесят было. Время пришло умирать.
Потом вдруг в какое-то время у меня наступило понимание, что же я с уходом бабушки потеряла. Неудачи, неурядицы, обиды – словно лавина на меня обрушилась. И я стала говорить: «Бабушка, забери меня отсюда, потому что ни черта путного у меня в этой жизни не получается».
Но и это прошло.
* * *
– Добрый день, я старший лейтенант юстиции Аверина.
Мое служебное удостоверение по-разному действует на мужчин и женщин. Мужчины в большинстве своем – на подсознательном уровне – пытаются понравиться. Даже те, кому общение со мной сулит неприятности. Мужчины чаще всего пытаются договориться, если даже и не «подбивают клинья» откровенно.
А женщины относятся ко мне с хорошо или плохо скрытой неприязнью. Очевидно, потому, что видят во мне соперницу – опять же подсознательно. Про доверительные отношения с женщинами зачастую говорить не приходится. Я по специальности юрист-психолог, так что знала о таких «гендерных отличиях» еще до первой своей учебной практики.
Я худо-бедно научилась располагать к себе женщин. Случаются удачи – такие, как вот эта Митрофанова.
Не дурнушка, но и красавицей ее назвать нельзя. Не «серая мышка», дама с характером. Осторожная, лишнего слова не скажет.
Но я-то знаю, как разговорить собеседника. Беседа идет ни шатко, ни валко. Вопросы, как и ответы, ни о чем. Но я уже несколько минут копирую жесты и позу Митрофановой, даже дышу с ней в такт. В моих глазах она видит поощрение и восхищение ее ответами на самые простые вопросы. И я достигаю результата – вижу, что она полностью доверяет мне.
– Знаете, о мертвых либо хорошее, либо вообще ничего, но… – Митрофанова замолкает на секунду.
– Но если надо для дела, – подсказываю я, копируя ее позу и интонацию.
– Да-да, – радостно соглашается Митрофанова.