По положению князь вынужден был
представится именно столоначальнику. С заявлением, которое написал
еще вчера. Придется терпеть. В прошлой жизни новичку тоже было
трудно. Хотя, разумеется, с демократизмом тех лет, но новичок был
новичок. Тут никуда не денешься
«Представимся, - согласился про себя
Константин Николаевич, - но по-европейски. Ведь я князь!».
- Князь Долгоруков, Константин
Николаевич, имею честь вам обратится по случаю представления к
службе, - слегка поклонился Константин Николаевич даже не
туловищем, а головой.
Столоначальник в раздумье посмотрел
на него, как на глупую мелюзгу. Что делать? С одной стороны, этот
юнец не проявил должного рвения, представившись гордо, как
революционер-радикал. Ни глубокого поклона, ни почитания в глазах.
Надо бы обугать и выгнать, что б не повадно было. Пусть еще раз
придет, поклонится, как положено. Но ведь князь! И фамилия-то
известная. Долгорукие всегда у трона были. Как бы боком не вышла
ему эта спесь!
Столоначальник Акакий Радимирович
Невоструев был из рода чиновников. И отец его был чиновник, и дед,
и даже прадед. Говорят, один из предков еще в допетровскую эпоху
перешел из дьяконов в дьяки и с тех пор все его потомки становились
чиновниками.
Правда, мелкими. Акакий Радимирович
был первым, кто стал столоначальником. И хотя чин у него оставался
небольшим, но позволял надеяться на личное дворянство. Конечно же,
новоявленный дворянин Невоструев не должен наполняться гордыней при
самом князе Долгоруков, бывший своим благородством никак не ниже
императорской фамилии и самого государя Николая Палыча!
Все это промелькнуло в голове
столоначальника. Но на лице никак не отразилось. Единственно, он
никак не заметил вызывающее поведения молодого человека, решив, что
со временем он облагоразумится. Или обрастет чинами и
должностями.
Вздохнув, взял перо, обмакнув его в
чернильницу, отпустил обязательную резолюцию, сделав из просто
бумажки официальный документ.
- Голубчик Константин Николаевич, вы
должны еще доложиться к его превосходительству директору московской
полиции Аристарху Поликарповичу Кормилицину. И кланяйтесь ниже, а
то его превосходительство очень суров.
Константин Николаевич кивнул
столоначальнику, то есть слегка поклонился. То ли попрощался
напоследок, то ли отмахнулся от совета будущего начальника. И пошел
дальше, не глядя на багровеющего его высокоблагородие.