«Ди-Сы, помогите мне добавить технике
мощи», – велел угрюмо.
«Будет сделано, сударь».
Остановит пулю-артефакт щит с двух
рук или нет – это еще, что называется, бабушка надвое сказала. А
значит, лучшая оборона сейчас – решительная атака!
Сарай саженях в сорока от меня, в
котором успели засесть не меньше пяти легионеров, взорвался,
сокрушенный магией. Примыкавший к нему каменный забор снесло вместе
еще с парой спрятавшихся за ним стрелков. По приземистому
кирпичному домику по соседству, прежде чем тот наконец обрушился,
похоронив под обломками новоиспеченный гарнизон черни – с полдюжины
человек – мне пришлось ударить трижды.
Последних двух бандитов я безжалостно
размазал, когда те, побросав оружие, уже удирали задворками
лабаза.
«Чисто, сударь», – доложил
мне Ди-Сы.
Окинув напоследок взглядом учиненный
разгром – за поднявшейся в воздух стеной пыли вперемешку с дымом,
впрочем, видно было немного – я упал на колено рядом с Настей,
подхватил девочку на руки – та неожиданно оказалась куда тяжелее,
чем я ожидал, пришлось даже спешно подлить в мышцы магии – и,
поднявшись, поспешил к порталу.
Уже в шаге от серебристого
прямоугольника мне пришло в голову, что стоило бы прихватить с
собой образец нового чудо-оружия черни – если, конечно, что-то
где-то уцелело после моей яростной атаки.
«Одна пуля на экспертизу у нас
есть, сударь», – заметил мне на это Ди-Сы.
«Где?» – не понял я.
«В теле Анастасии
Августиновны».
А, ну да…
Оглянувшись и убедившись, что не
оставляю позади себя никого из приданых мне мастеровых, я шагнул в
портал, и в этот момент Настины губы, до того плотно сомкнутые,
слабо зашевелились.
– Я… умираю? – едва слышно выговорила
девочка – не усилив слух, я бы ее шепот сейчас и не разобрал.
– Нет, это просто небольшая рана, –
поспешил заверить ее я.
– А почему тогда так больно?..
– Прости, я не целитель… – виновато
пробормотал я. – Боль снимать не умею. Ди-Сы, можете что-нибудь
сделать?
«Мог бы – сразу предложил бы,
сударь».
– Я умираю, – на этот раз в тоне
Любомирской вопрос уже не звучал.
– Нет! – снова заявил я – как сумел
твердо.
«Нет», – вторил мне
фамильяр, и ему я, уже похолодевший от ужаса, поверил больше.
Но Настя, похоже, осталась при своем
неоптимистичном мнении.
– Молодой князь… – прошептала она. –
Раз так… Раз конец… Я должна вам сказать… Я знаю, что вы почему-то
считаете меня еще ребенком… Меня это обижает… Обижало… И огорчало…
И хочу, чтобы вы знали… Я… Я люблю вас!..