В 1957-м умерла добрейшая баба Аня, а через год от неожиданного
инфаркта, прямо в своём кабинете – генерал Макаренко. Миша
переживал их смерть не меньше, чем Гоша, хорошо помня, сколько
добра они сделали для него. Последним подарком генерала был
телефон, проведенный в их с матерью квартиру.
Гоша встретил друга на пороге и сразу потащил в комнату. На ходу он
возбуждённо рассказывал, что наводил порядок в отцовском кабинете,
доставал с верхней полки какие-то книги, которые генерал привёз из
Германии, и с тех времён там и лежавшие. Увидел, что это несколько
томов энциклопедии на немецком языке. Раньше он такие же тома дарил
Мише, так как не терпел ничего германского, и с этими хотел
поступить так же. Стал спускаться со стремянки, не удержал тяжёлую
стопку, выпустил из рук. Книги грохнулись на пол, одна из них
раскрылась и из неё выпали две банкноты. Каждая из них была
завёрнута в папиросную бумагу и снабжена надписями на немецком
"True" и "False", то есть, «Настоящая» и «Фальшивая».
Когда он рассмотрел банкноты, то увидел, что это редчайшие
тысячедолларовые купюры банка США, 1891-го года выпуска, так
называемые «Большие арбузы» – так их называли за изображения трёх
нулей, зелёных, в чёрную волнистую полоску. Кроме того, Гоша узнал
характерный портрет в профиль бородатого генерала Джорджа Гордона
Мида в овальной рамке на аверсе. Банкноты были абсолютно
одинаковые, совпадали даже номера. Но всё же, различия имелись:
настоящая была заметно более потёртой, и кроме того, имела
крошечное пятнышко в правом нижнем углу с лицевой стороны.
Они оба хорошо знали эту банкноту. Не раз видели её описания в
каталогах, среди других раритетов. Отмечалось, что она очень
редкая, известно всего несколько штук. Конкретной цены каталоги не
сообщали, но было понятно, что речь идёт об астрономических суммах.
Естественно, друзья понимали, как трудно будет реализовать эту
банкноту в Советском Союзе. Но их волновала не столько её денежная
стоимость, сколько коллекционная.
В тот день Миша впервые в жизни напился. Прежде он вином не
увлекался – настолько был погружён в свою бонистику, что не
нуждался в выпивке, в девичьем обществе, в обычных развлечениях,
свойственных молодым людям его возраста. Но сегодня, после Гошиной
находки, завернул в дрянную забегаловку, пил там дешёвый портвейн
вместе с похожими на него тощими интеллигентами, мрачными небритыми
каменщиками с соседней стройки, какими-то разбитными студентами.
Потом ему было очень плохо, он просто выключился из реальности,
однако новые друзья не бросили, доставили домой в совершенно
бессознательном состоянии.