– А кладбища не переносили,
когда границы жилой зоны расширяли? – заинтересовался
я. – Ну, чтобы землю под дома освободить.
– Вот иногда умным кажешься, а
иногда такую чушь сморозишь, будто бы только вчера из дикой чащобы
вылез, – сочувственно посмотрел на меня Грайден. – Да ты
хоть одного человека можешь назвать, согласившегося бы поселиться
на могиле? Даже некромант на такое не пойдет, ибо в их среде есть
те, кто соблюдает технику безопасности, и те, кто умирает
молодыми.
– Почему? – не понял
Крот. – Не в смысле, умирают, а почему не соглашаются жить.
Мне вот, например, чьи-нибудь трупы мешать не будут. Ну, если их
закопать поглубже, чтобы не воняли.
– Если по-простому, то примета
плохая, – вздохнул чародей, которому, видно, тоже было скучно
просто так идти. Иначе с чего бы он взялся работать для собственных
слуг чуть ли не лектором по предмету «монстроведение для
чайников». – А если по-научному, то эманации людей, которые
ссорятся, мирятся, болеют, бывают ранены или занимаются любовью,
стабильно имеющиеся в одном месте, очень хорошо привлекают
различные паразитические энергоформы, известные в народе как
призраки и злые духи, которые в конечном счете и ответственны за
разупокоивание тел. К счастью, фон, выделяемый в процессе
существования любых живых организмов, быстро развеивается, и
достаточно всего лишь создать изоляционный барьер в виде
расстояния, равного паре сотен шагов от стен жилища до кладбища,
чтобы быть в полной безопасности.
– Ладно, оставим на время живых
покойников, – попросил я, – они что-то последнее время
уже оскомину набивают, хочется уж поскорее с ними встретиться,
чтобы отмучиться. Ну, то есть их отмучить, чтобы больше не
вставали. Какие еще монстры вам, а значит, и нам, по работе
встречаются?
– Мутанты разных форм, вроде
достопамятного сомяры, – пожал плечами Грайден. – Каждый
из них имеет какие-то свои особенности, но общие направления
изменений просматриваются и у птиц, и у рыб, и у зверей, и даже, в
совсем уж редких случаях, у насекомых. Это почти обязательное
увеличение размеров вкупе с аномальной живучестью, повышенный
метаболизм, делающий применение большинства ядов бессмысленным, и
как следствие – зверский аппетит. Магические способности тоже
иногда возникают, но лишь у наиболее сильных монстров, и без них
способных причинить множество хлопот когтями и зубами. Исключения
из этих правил бывают, но редко.