– Наверное, им просто неохота
делать здесь очередной захудалый храм, куда будут отсылать лишь
сильно провинившихся, – пожал плечами маг, уверенно шагая по
явно знакомому маршруту. – Не оставишь же такой некрополь без
присмотра? А Безглазый в качестве компенсации утерянного зрения
развил такое магическое восприятие, что остается только
позавидовать. За всем кладбищем следит. Сам, правда, почти ничего
сделать не может, в силу физических кондиций, но как наблюдатель и
сторож он бесценен. Все увидит, все запомнит, всех опознает.
Кстати, нам сюда.
Мы остановились перед каким-то
склепом. Дверь болталась на одной петле, замок был вырван с
мясом.
– Чините! – велел
волшебник, прислоняясь к стене постройки и закрывая глаза. –
Инструменты найдете внутри, справа от входа. Могилу этого генерала
раз пять в год оскверняют в поисках награбленных им сокровищ. А я
пока приманку создам, мало ли…
Воздух в нескольких десятках шагов от
нас замерцал и сгустился в фигурку девочки лет тринадцати, которая
немедленно начала плакать, обнимая разбитую коленку. Достоверность
потрясающая! Даже мне, знающему о фантомной природе ребенка,
захотелось подойти и утешить.
Крот, успевший шагнуть внутрь склепа
и начавший там чем-то шебуршать, наверное, найденными
инструментами, вдруг затих.
– А этот жрец, – голос
полуорка стал удивительно тонким, поднявшись практически до писка.
Испуганного, – он тех расхитителей могил обратно выходящими
видел? Ну, в смысле, чувствовал? А то тут шевелится чего-то. И,
кажется, оно на меня смотрит!
– Нежити не чувствую, –
удивился Грайден, подбираясь, словно хищник перед прыжком. Руки его
засветились синим светом, и по ним стали пробегать разряды
наколдованного электричества. – Живых существ тоже.
Я перехватил топор поудобнее и занес
его над головой. Гхм. А вот кто бы теперь дверь открыл?
Из недр гробницы раздался треск,
какой издает очень громко хрустнувшая ветка. Или переломившееся
пополам копье.
– Мама! – как-то очень тихо
сказал Крот и вылетел из склепа, словно торпеда, окончательно
своротив дверь и едва не сшибя меня с ног. А следом под свет
далеких звезд, сияющих где-то в вышине, выскочил здоровенный бугай
в ржавых латах, размахивающий во все стороны двуручником хоть и не
слишком быстро, но так, что соваться под более чем метровой длины
лезвие не хотелось во избежание распадения тела на мелкие кусочки.
На груди громилы, где-то в районе живота, красовалась неплохая
вмятина, сильно выделяющаяся на общем фоне. Видимо, удар полуорка
стряхнул пыль и грязь с лат и, может быть, даже причинил некоторые
повреждения тому, кто прячется под ними. Не слишком крупные, если
судить по тому, что я едва успел отпрыгнуть в сторону от лезвия,
описавшего полукруг в районе шеи.