– Так ты не собираешься умирать, папа? – мой голос звучал жалобно и как-то по-детски.
– Пока гроб не доведу до совершенства – даже и не мечтайте! – папа для убедительности пристукнул кулаком по столу. Не сильно, чтобы лишний раз не раздражать маму, но так, чтобы чашка о блюдце звякнула. – Ишь чего выдумали! Хоронить меня собрались! Весна не лучшее время смерти для деревенского мужика. Весной крестьянин торжествует!
– Если мы с тобой думаем об одном и том же крестьянине, воспетом классиком, то он торжествует зимой, папа.
– Нормальный крестьянин, доча, торжествует во все времена года. Потому как не сидит сиднем, а дела делает. Ты Маркизу тоже вызвонила? – папа строго посмотрел на маму, но в глазах его я уловила еле заметную насмешку. – Младшенькая наша тоже должна подтянуться, чтобы успеть проститься с обезумевшим папашей?
– Маркиза занята. У неё лекции сегодня.
– Вот видишь, Васька, – папа с хрустом потянулся, вышел из-за стола, погладил по голове Машку, как котёнка погладил, – умирать сегодня мне не с руки. Младшая дочь приехать не сподобилась. Для Маркизы её лекции гораздо важнее таких глупостей, как прощание с отцом.
– Не говори про маму плохое! – Машенька нахмурилась и показала кулак.
– Хорошо воспитанные девочки так себя не ведут, – назидательно проговорила мама.
– Хорошо воспитанные девочки именно так себя и ведут! – к моему удивлению, папа прилюдно не согласился с маминым мнением. Я не могла понять, что это значит. Может, у него действительно какие-то проблемы, о которых он не хочет нам говорить. Ведь купил же он для чего-то этот гроб! – Хорошо воспитанные деревенские дети всегда стоят горой за своих близких. А уж за мамку бить кулаком по носу – святое дело!
– А я деревенская?! – радостно прокричала Машка.
– Конечно, деревенская! – папа подхватил внучку на руки и весело подмигнул мне. Мама демонстративно отвернулась. – Моя кость!
Папа осторожно, как ценный и хрупкий цветок, посадил Машку на своё место, на тронный стул, как мы между собой называли это кресло, которое папа смастерил своими руками, и вышел с веранды, напевая что-то бравурное.
– Я – кость! – радостно прокричала Машка и, надув щёки, шумно допила остывший чай из папиной чашки.
Я вела ничего не значащую, но модную беседу с мамой. На пьяную голову мне подобные беседы давались легко. Мы обсудили новые тенденции в одежде, отношения Маркизы с её третьим мужем, рекомендации психологов и даже коснулись гороскопа на неделю. Обычно мама гороскопные разговоры не приветствует. Она считает себя выше всего того, что не материально. Она, как ни странно, гораздо больше папы, который вырос в деревне, приближена к земле. Я бы её даже назвала заземлённой. Это папа, как ребёнок, продолжает активно радоваться и поражаться всему тому, чему не может найти объяснения. Мы всё говорили и говорили с мамой о том, что нам обеим было неинтересно. Боялись коснуться основной темы, которая волновала нас обеих.