Крем-брюле, шоколадное и сливочное в
вафельном стаканчике — одно из самых легендарных лакомств Союза. Я
помню, отец рассказывал, как впервые попробовал его в Москве в ГУМе
(Главном универсальном магазине). И загадочным шепотом уверял меня,
укладывая спать, что секретный рецепт самого лучшего мороженого в
мире хранится в тайне, и никто-никто никогда его не узнает, кроме
главного мороженщика страны и его маленьких помощников-снежков.
Я засыпал под его таинственный
говор, и мне снился огромный снеговик, который готовит мороженое в
большом чане, а снежки на ножках с ручками-веточками наполняют
вафельные стаканчики вкусным кремом-брюле.
Я смаковал каждый кусочек,
совершенно забыв о своих обязанностях. Вкус из детства такой, каким
я его помню! А вместе с ним ко мне в воспоминания пришли и
родители.
Мой отец, большой любитель тайн и
загадок, мифов и неизведанного, после перестройки увлекся изучением
истории, связанной с Советским Союзом с момента зарождения. И до
последнего дня жизни без устали отыскивал интересные факты из жизни
республик, великих социалистических строек промышленности. Все его
бумаги, увы, погибли в том проклятом пожаре.
Что-то царапнуло сознание, но я не
стал ловить мысль. Солнце, море, молодость и вкусное мороженое
лучше, чем копание в прошлом. Давно пора поставить точку и начать
жить заново. Начать заново. Леха, здесь и сейчас. «Здравая мысль,
обязательно подумаю глубже», — решил я, договариваясь сам с собой в
очередной раз, и откусил еще кусочек
Среди прочих моментов истории отец
глубоко интересовался и вождем народов, Сталиным. Собирал по
крупицам сообщения очевидцев, обрывки каких-то полумифических
рассказов о личных встречах. Пытался из анекдотов извлекать истину,
чтобы узнать, есть в них правда или все выдумка. На пустом месте
ведь ничего не появляется.
Летом за мороженым обычно бегал я.
Мама выдавала мне целлофановый пакет (теперь и не помню, откуда он
у нас взялся, яркий, красочный, с рекламой знаменитого «Мальборо»),
отец давал денег, и я мчался в парк к киоску с мороженым. Покупал
сразу десять штук и бежал обратно.
За кухонным столом, покрытым
скатертью, сшитой мамиными руками, мы сразу съедали по порции,
остальное укладывали в морозилку. Пакет мама забирала, стирала и
вывешивала на балкон сушиться. Каждый раз отец вспоминал одну и ту
же историю о товарище Микояне и его визите в капиталистическую
Америку. Рассказчиком он был умелым, одна история — целое
представление. И мне никогда не надоедало слушать его по нескольку
раз.