— Мне ничего. А вот милиция вас
ищет.
— Врешь! У толстяка заявление не
приняли! Незачем им на себя еще один висяк вешать!
— Сидел, что ли? — уточнил я,
разглядывая хмурого Федора.
— Не твое дело! Нет!
— Да вы присаживайтесь! — вдруг
засуетилась Оксана. — Хотите домашний лимонад? Крем-сода! Я сама
делаю!
Девушка метнулась за занавеску,
разделяющую две комнаты, и вернулась с запотевшим кувшином. «Надо
же, и холодильник имеется, все как в лучших домах. За сколько же
они такие царские хоромы снимают? И зачем, если денег нет и на
воровство пошли?» — размышлял я, принимая из рук хозяйки
стакан.
— Присаживайтесь, — настойчиво
повторила Оксана и сама подала пример, взгромоздившись за стол.
Федор скрипнул зубами, но разжал
кулаки и последовал ее примеру. Я взял стул за спинку и переставил
так, чтобы держать в поле зрения и входную дверь, и незадачливую
парочку.
Оксана моргнула и покраснела,
закусила губу, по глазам видно: расстроилась. Ну а какое к вам,
товарищи, доверие может быть? Вы советскому человеку и не товарищи
вовсе, а расхитители социалистической собственности. Хотя нет,
частной же.
Молчание затягивалось. Федор сопел,
Оксана алела щеками и прятала под ресницами мокрые глаза. Так,
ясно, придется самому.
— Вы кто? Воры? — спросил я,
внимательно отслеживая реакцию.
К девичьим щекам моментально прилила
кровь, они запылали пожаром. С ресниц закапали слезы. Федор
набычился, положил кулаки на стол и глянул на меня исподлобья.
— Слышь, паря, ты вообще кто? Че
тебе от нас надо?
— Говорю же — дружинник я. Про ДНД
слыхал? Ну так вот, я оттуда. Помочь вам хочу.
— Если хочешь помочь, проваливай и
не мешай!
— Э, нет, так дело не пойдет. Вы на
моем пляже воруете. И в моем городе. А нас потом на дежурства вне
графика дергают. Оно мне надо? Лично мне нет.
— Можно подумать, у вас ворья нет! —
еще сильнее засопел парень.
— Может, и есть, за руку не ловил. А
вот вас почти с поличным взял.
— Федь, — девушка осторожно положила
ладошку на сжатый кулак с побелевшими костяшками. — Давай все
расскажем? Пожалуйста! Я же вам говорила, вся эта затея плохо
кончится. И Ваньку втянул! Был бы жив отец… — голос Оксаны дрогнул,
но она собралась и закончила мысль: — А он дружинник. И человек
вроде хороший. Видишь, сам пришел, милицию не привел. Помочь хочет…
Пожалуйста! Мама узнает — не переживет позора!