Жертва, названная так, все еще заторможенно сидела посматривая на них в сомнении разумности происходящего. Но покинув стол, за которым им был устроен настоящий дебош, Виттили попав в азартную среду, круто преображался, изменяя впечатление о себе на более нормальное.
Метроне и Педро завидев настороженно-серьезное выражение лица Виттили успокоились, предаваясь продолжению застолья вдвоем. К краям стаканов в сию же минуту было приставлено горлышко бутылки и они с удовольствием выпили за то, чтобы ходить на цыпочках.
Педро и пил, и на еду налегал с не меньшим рвением, словно впереди его ждал голодный край. Следующая эпоха его жизни ему представлялась действительно голодной и неопределенной. А теперешнее обильное застолье ничем иным как инерцией, естественными крохами прежней жизни, которые вскоре так или иначе должны были иссякнуть вместе с разоблачением. И Педро ел ни столько наедаясь, сколько пресыщаясь, виновато принимая новое блюдо.
Метроне его принял с удовольствием осознания того, как они насолят Бофаро, коему и будет предъявлен счет. В развеселившемся мозгу его заиграли иронические мысли, что если они здесь продержатся с месяц? Но об этом ни вслух ни намеком не обмолвился он в неспешной беседе со своим давним другом и соучастником по беде с коим он разговаривал на тему вызвавшую у фра Жуозиньо уважение, пока тот находился в зале харчевни; и разговорились по пустякам после.
Пустяки эти имели для них не столь маловажное значение, как могло бы показаться по тихому спокойному тону взятому для продолжения разговора с поглядыванием по сторонам. Одно такое поглядывание остановилось на игральном столе что-то позатихшем от азарту. Говорившие и сами не заметили как прошло много времени и игра должна была находиться в самом разгаре. Но этого разгару не чувствовалось по вялому виду Виттили и туго сосредоточенному в наблюдении за игрой у Альбертика, желавшего научиться.
Нужно было идти дознаваться самим, потому что один ничего бы не сказал, другой навряд ли там что-нибудь понимал. Педро и Метроне встали и подошли сзади. Недовольное выражение лица Виттили не внушало ничего хорошего. И последнюю игру доигрывавшуюся при их подходе он проиграл, кончая ее психованным шлепаньем оставшихся карт о стол, протягивая тут же сопернику новопроигранный дукат.