Тучам плохо видна была сверху эта красота, и они спустились посмотреть – ниже, ниже, почти уже волоча мокрое брюхо по тротуарам. Воздух похож на дым – то ли еще капли, то ли уже снежинки-льдинки висят в нем, невидимые глазу. До чугунного неба можно было достать рукой, если встать на цыпочки и зажмуриться.
Утро. Пятница. Ранняя рань, когда почти еще нет прохожих и спят продавцы бесчисленных бутиков и лавок.
А замок в этом городе в старину построили на пригорке. Над тогда еще рекой, теперь же – озером и парком. Самый красивый панорамный вид в городе открывается оттуда – на лес, и парки, и озеро. А тут – сюрприз, сюрприз! – панорамы не стало. Небесная крыша где-то изогнулась и упала отвесно вниз. Уже не крыша. Стена.
Так это озеро не выглядело еще никогда. Это был не туман, туман – он другой. Это было именно небо, вставшее стоймя. Тот же цвет, та же консистенция, только – ближе, достижимей.
«Сместилась ось координат…»
Я спустилась к самой воде и долго стояла по щиколотку в снегу, разглядывая это небо передо мной. Такое же бесконечное впереди, как и сверху. Такое же однотонно серое. Ровный цвет без конца и края, и глазу не за что зацепиться, не на чем сфокусироваться, и он поневоле начинал искать себе точку опоры – ближе, ближе, и вот я уже видела свои ресницы и пляшущие перед глазами микроскопические льдинки.
Невозможно оторваться. Невозможно уйти. Ведь больше такого могло не быть никогда. Не было же до этого…
Крамольная мысль все не давала покоя: если небо – впереди, то вот он, шанс… Ты можешь дойти до неба пешком, тебе больше не нужны для этого крылья. Вот только между тобой и небом – озеро, прозрачная, как слеза, вода, тяжелыми складками колышущаяся у ног.
Видишь, там, на горе,
Возвышается крест.
Под ним десяток солдат.
Повиси-ка на нем.
А когда надоест —
Возвращайся назад,
Гулять по воде,
Гулять по воде,
Гулять по воде со мной…