Санджив протяжно
застонал.
— О, это жуткая
пытка, — произнесла Дашан, на мгновение отрываясь от своего дела, —
даже плеть не жалит так больно, как мои губы. Впрочем… Я поняла это ещё вчера.
Дашан снова наклонилась,
намереваясь продолжить ласку, но Санджив, уязвлённый напоминанием о вчерашней
порке, бешено задергался в её руках — так что Дашан едва сумела его
удержать.
— Уймись!
— окликнула она и, поскольку Санджив мог ещё долго вырываться, сама
выпустила его и отвесила не слишком болезненную, но чувствительную пощёчину.
Выпрямилась, позволяя
ногам фиксировать тело противника на земле.
Бессильная ярость врага
не веселила её — только раздражала, потому что исход она знала заранее.
Санджив попытался
сбросить противницу с себя, снова перекатить на спину, и ему даже удалось
достаточно её раскачать, но Дашан тут же потянула его дальше, так что оба
перкатились ещё раз, и шенапати снова оказалась наверху.
— Я готова оставить
решение на волю богов! — произнесла она громко, силясь привлечь внимание
пленника к своим словам.
Удалось. Санджив затих и
с подозрением посмотрел на неё.
— Махараджа сказал,
что я могу оставить тебя себе, если докажу, что могу справиться с тобой. Ты
согласен, что он прав?
Санджив не понимал до
конца и потому молчал.
— Я дам тебе ещё
один шанс, — продолжила Дашан, — сейчас я встану и отойду к окну.
Если сможешь выбраться из дома, минуя меня, — уходи. Если нет —
останешься моим рабом и больше не будешь пытаться меня обмануть.
— Я тебя не
обманывал!.. — возмутился Санджив.
— Обманывал или нет,
а больше не будешь! — настойчиво повторила Дашан. — Выбирай. Хотя
выбор у тебя не такой уж большой. Будешь спорить — я попросту позову стражу.
Мои люди свяжут тебя и оставят дожидаться вечера в той позе, в которой ты был,
когда я пришла вчера.
Санджив молчал. Обдумывал
перспективы.
— Разве мне дадут
выйти из сада?
— Мои люди тебя
задерживать не будут. А уж с людьми махараджи разбирайся сам.
Санджив снова задумался.
— Я не могу
поставить на спор свою жизнь, — как мог убедительно произнёс он. — Я
не могу клясться тем, что мне не принадлежит.
Дашан подняла бровь.
— Верно. Ты уже
принадлежишь мне. И я не желаю слышать ни о каких других хозяевах. Но, —
Дашан улыбнулась краешком губ. — Можешь считать, что так твои боги
рассудят нас. Меня и его. Если помогут ему и позволят тебе сбежать —
значит и правда хотят, чтобы ты принадлежал ему. Если же поддержат меня…
понимаешь сам.