— Хорошо!
— Последний аргумент не столько убедил Санджива, сколько успокоил.
Решение, таким образом, не зависело от него. Он должен был просто делать всё,
что мог.
Дашан легко вскочила на
ноги и отошла к окну. Она не сомневалась в себе.
Санджив тоже не
сомневался. Может, его спасительница и была воительницей, но его самого всю
жизнь, с раннего детства, учили владеть телом и энергией души.
Тоже поднявшись на ноги,
он сделал несколько шагов назад, стараясь отвлечь внимание противницы, а потом
резко ринулся вперёд.
Атака провалилась, когда
Дашан обхватила его руками, будто обнимая, и тем лишила возможности
использовать привычные приёмы.
С точки зрения Санджива,
Дашан билась не по правилам — но Санджив знал, что не стоит ждать честной
борьбы от врага.
Некоторое время он
пытался вывернуться и нанести удар по лицу или в корпус. Пару раз ему это почти
удалось, а затем он наконец смог замахнуться. Рука его дрогнула, не в силах
нанести удар, и Дашан тут же перехватила запястье. Оба рухнули в бассейн. Тучи
брызг разлетелись по купальне.
— Госпожа!
— послышался перепуганный голос со стороны спальни и, улучив момент, Дашан
высунула голову из-под воды, чтобы ответить:
— Всё хорошо! Выйди
вон!
Лаид засопел, но
послушался приказа. Сжимая кулаки, он решительно направился к двери, ведущей в
сад. Раб был полностью уверен, что госпожа решила наутро заняться тем, на что ей
не хватило сил вечером.
Хитросплетения дворов и
аллей были Лаиду знакомы не слишком хорошо — но всё же знакомы были. Он
провёл во дворце махараджи шесть недель, прежде чем попался ему на глаза,
вызвал недолгий интерес — и тут же оказался передарен Дашан.
Не говоря о том, что
подобная перемена судьбы стала для него существенным и нежеланным понижением
статуса, за эти недели Лаид успел нафантазировать немало замечательных вещей о
своём будущем.
Теперь, спущенный с небес
на землю, он вынужден был напомнить себе, что махараджа никогда не увлекался
мальчиками всерьёз. У царя царей было четверо детей от старших жён, и он с
удовольствием продолжал проводить время на женской половине. С Дашан дело
обстояло иначе. Слухи об этой женщине, в силу происхождения свободной от всех
условностей дворца, расползались как змеи. Тут и там говорили и о её военных
походах, и о том, что она избегает замужества, предпочитая свободным мужчинам
рабов.