А мельница- обязательный символ
любого селения человека. Ибо, как-то никак не привыкнут люди есть
прямо зерном, требуется перемолоть.
В Подмосковье сумел купить водочный
заводик, который вели три крепостные семьи. Начало есть, а потом он
постепенно поменяет технологии.
Побывал на Кукуе, поспрашивал у
местных иноземцев, некоторые жили в Москве столько, что почти
полностью обрусели, предпочитая луковому супу ботвинью и вчерашние
щи. Но кое-какие связи с исторической Родиной они сохранили.
Побегав, Дмитрий сумел договориться,
что ему с оказией перешлют пару пудов картошки. Местные иноземцы
сами ее не очень-то ели, но для гвардии майора договорились.
Покупка в Голландия обошлась в копейки, но за перевоз пришлось
заплатить семнадцать рублей. Ужас! Да и от Москвы до Прибалтики
хлопот набралось. Картофель – не зерно, холода очень боится,
пришлось утеплить с надеждой, что до будущего Санкт-Петербурга
довезет и там посадит.
За одним купил несколько саней и
коней (просто взять государственные не решился, понимая, что
попасться у Петра на воровстве казенного имущества очень легко),
коров, триста пудов ржи, несколько сот кирок, топоров и лопат.
Сверх этого купил почти сто пудов железа. Металл и изделия из него
были взяты по совету старого мастера и по собственному
размышлению.
К различного рода мастерам добавился
немец Курт Бурманн. Бывший наемник русифицировался, принял
православие и женился. Жилось ему за спиной Дмитрия вольготно и тот
совершенно не беспокоился, что Курт сбежит. Зачем? Жить в полунищей
Германии без гроша в кармане было бы очень тяжело. В России он,
хотя и крепостной, но ни разу не ложился спать голодным. И
мастерская Курта по производству льняной ткани пользовалось большой
популярностью. Даже родителей привез в Россию.
Ближе к сретенью тронулись. Шел
февраль, с его знаменитыми метелями и внезапными морозами. Дмитрий
торопился, подгонял возчиков. В Прибалтике из-за влияния
Балтийского моря ближе к весне возможны резкие потепления. А зимник
проходит преимущественно по болотам и руслам рек. Станут до
следующей зимы.
Через три недели обоз прибыл к
Нотебургу. Царь метался по Прибалтике и по России, но ставка его
официально располагалась около бывшей шведкой крепости.
В конце апреля армия
сконцентрировалась вокруг Ниеншанца. Дмитрия там не было. Петр,
узнав о выполнении задания, молча кивнул. Потребовал, чтобы он
оставался вместе с обозом и следил, чтобы и мужики не разбежались,
и никто не растаскивал хлеб, скот и людей.