Они прижгли ему рану и вкололи какие-то лекарства, которые назвали «ати-био-ти-ами»; боль, тем, не менее, не утихала, а только становилась всё сильнее с каждой секундой. Оглянувшись по сторонам, Диммор обнаружил, что находится в тупике, заканчивающемся стеной из полимерного моноблока, испещрённого различными надписями и рисунками, от одного вида которых ему сделалось ещё хуже. С обеих сторон нависали серые громадины домов; повсюду валялся гниющий мусор, от которого шёл омерзительный запах. Продолжая плакать, Диммор встал и, пошатываясь, направился к выходу из тупика. Чтобы выйти на смежную, достаточно оживлённую, улицу необходимо было пройти через крытый переход, проложенный прямо в стене одного из домов. Диммор замер: из подъезда несло чем-то, вызывающим тошноту; к тому же оттуда доносились какие-то странные чавкающие звуки, но он, как ни всматривался, не мог никого увидеть.
– Кто там? – его голос дрогнул, но всё-таки это было уже что-то. Вастрог и Натоньяр посеяли в его душе страх, лишивший дара речи, казалось бы, навечно, однако Диммор оказался не так прост. Они ещё ответят!
– Эй, есть там кто? – В складках тьмы очертания существа, которое так громко чавкало, расплывались. Наконец, решив, что это просто животное, вероятнее всего, мутакрыса, Диммор сделал первый шаг. Шаг в темноту… и в воду. Вода доходила ему чуть не до щиколотки, и даже проникала внутрь непромокаемых ботинок. Он начал ступать на носках, каждый раз рискуя запнуться и упасть – всё же, думал он, это лучше, чем ходить потом с мокрыми ногами, ведь так можно простудиться. Простудиться! Диммор беспомощно всхлипнул. Ему отрубили руку, а он боится подхватить насморк.
Чьи-то сильные пальцы, холодные, как смерть, ухватили его за плечо. От неожиданности Диммор подпрыгнул, но незнакомец крепко держал его. В темноте были заметны лишь очертания его фигуры, но мальчику он показался настоящим гигантом; изо рта мужчины исходило зловоние, по сравнению с которым помойка ещё казалась благоухающим цветником.
– Кто ты? – выдавил Диммор. Удивляло, насколько тихо звучит его голос, особенно по сравнению с громогласным, чуть надтреснутым басом взрослого Иррегуляра.
Послышался смех, такой же уродливый, как и голос незнакомца. Ему вторил другой, сипловатый – видимо, нападавших было как минимум двое.