— Это была самооборона, — процедил я.
— Да какая разница? — промурлыкала Луиза. — Никто не будет
вдаваться в такие подробности. Никто. Для все будет существовать
лишь несчастная женщина, которую вы использовали, а когда
насытились, то казнили и ее мужа-рогоносца и ее саму.
— М-да, вот так и рождаются легенды о Синей бороде, — я
возобновил движение. — И как, вы рассказали столь вопиющую историю
Марии?
— Нет, — она передернула плечами. — Пускай это остается нашей
маленькой тайной.
— О, дожился. Теперь у меня с вами есть маленькие грязные
тайны.
— Почему вы не приехали? — теперь остановилась Луиза.
— Потому что вы ждали от меня именно этого, — спокойно ответил
я.
— Я такая предсказуемая? — она немного наклонила голову,
привлекая мой взгляд к изгибу шеи и ниже, ниже, туда, где в
глубоком декольте вздымалась прекрасная грудь. Надо запретить эти
декольте к чертовой матери, промелькнувшая мысль быстро
ретировалась под насмешкой, мелькнувшей в глазах Луизы.
— Просто я вас лучше знаю, чем вы меня.
— И это пугает, если честно, — Луиза пошла по коридору, и я
вынужден был двинуться следом. — Но ждала вас не для того, чтобы
позлорадствовать, не только для этого, — тут же поправилась она,
заметив мою усмешку. — Я получила письмо от Софии Каролины
Бранденбург-Кульмбахской. Мы давно знакомы, а Софии так одиноко...
Я дала ей понять, что роль дружеского плеча мне вполне удается, —
если бы я сейчас что-то ел или пил, то точно бы подавился. Ну да
ладно, если кто-то воспринимает ее за белую зайку, то это
исключительно их сексуальные трудности. — Она рассказывала про свою
жизнь при датском дворе, где она гостит у своей сестры.
— Вы не удивитесь, если я скажу, что читал копию этого письма, —
она улыбнулась на этот раз искренне.
— Я догадывалась, и, знаете, совершенно не разочарована. Но,
вряд ли вы узнали из светских сплетен то, что сумела найти я, — я
приподнял бровь в немом вопросе. — Казна Копенгагена пуста, как
грудь старухи. Король Кристиан отчаянно нуждается в деньгах, но его
супруга, которую он обожает, не слишком это понимает.
— И? Зачем мне знать о бедственном положении датского двора? — я
недоуменно посмотрел на нее.
— Петр, я скоро стану королевой Швеции, и сильная Дании мне не
нужна, — она остановилась и придвинулась ко мне просто неприлично
близко. Криббе кашлянул и встал перед нами, приняв весьма вольную
позу, скрыв от посторонних глаз, но я отметил это только как факт,
потому что в этот момент был поглощен тем, что говорит эта
белокурая бестия, которая похоже совершенно отбросила всякие
церемонии. — Казна Дании настолько пуста, что отсюда можно услышать
ее стоны. К тому же то, что позволяется королеве, запрещено
кронпринцу. А он такой горячий мальчик, ему так трудно с таким
отцом, как Кристиан, который даже театр закрыл, как обитель всех
пороков, — она провела ладонью по моей груди.