— Луиза, держи себя в руках, я понимаю, что неотразим, но оставь
свой пыл для Георга, — перехватив тонкое запястье, я отвел ее руку
от своей груди. — Зачем ты мне все это рассказываешь?
— А ты как думаешь? — она жестко усмехнулась. — Фредерик
развратник и пьяница, Кристиан — ханжа, а София Магдалина просто
дура. Я предлагаю тебе небольшой временный союз. Давай отбросим
былые обиды, ты не меньше насолил мне, чем я тебе. Мы всего лишь
наследники, но и у тебя, и у меня есть преданные нам люди. Сейчас
идеальные условия, чтобы попытаться очень-очень сильно ослабить
Данию, сделав это изнутри. А нам понадобится всего лишь еще больше
вогнать в долги Кристиана, еще больше развратить Фредерика и
подкинуть денег его мамаше на очередной дворец. Неужели ты не думал
никогда о том, чтобы попытаться вернуть Шлезвиг? Это ведь можно
делать и не объявляя войны.
— Ты страшная женщина, — совершенно искренне сказал я, снова
начиная движение по коридору.
— Я знаю, — она казалась польщенной. Я же думал о том, что я
действительно готов попробовать. Начать с разведки, а там... Я
покосился на Луизу, слышала бы нас Елизавета, которая до сих пор
думает, что Машка мне не походит, сейчас, мигом бы пересмотрела
свои взгляды на мою женитьбу.
Ба-бах! За окном разорвалась петарда, и я подскочил на постели,
суматошно размахивая руками. Когда сонная одурь немного сошла на
нет, я посмотрел в окно, которое было открыто, пропуская в комнату
легкий летний ветерок. А ведь я выдержал целую битву, отстаивая
свое право на то, чтобы окно оставалось именно открытым, потому что
закрыть его очень сильно хотели все, кому не лень, да и не просто
закрыть, а еще и завесить плотной портьерой. Бах! За окном
разлилась вспышка, озарив комнату. Дверь приоткрылась, и внутрь
вбежал Румянцев без камзола, зато с пистолетом в руке.
— Петька, ты никак душегубство задумал? — я задумчиво смотрел на
него, а он в это время суетливо убирал оружие.
— Да что вы такое говорите, Петр Федорович? Я же тут...
— Да, кстати, а что ты тут делаешь? — за окном послышался шум, и
я вылез из постели, чтобы посмотреть, что же так все-таки
произошло.
— Я всегда здесь, — пожал плечами Румянцев. Я же лишь
внимательно посмотрел на него.
— А что твой отец говорит? — спросил я тихо, но в наступившей
темноте мои слова прозвучали набатом. А еще я заметил, что Петька
ненавязчиво оттесняет меня от открытого окна, не давая
высунуться.