Дабы унтера не подловить, я сделал
вид, что так и было решено, хотя незаметно показал кулак. Император
есть император и нечего тут ловчить. Даже не мне, жителю двух веков
с ним мерятся. А Якшину тем более
И перед тем как подсесть к своему
котелку, прошел к почти ко всем гвардейцам. Мало ли что, вдруг не
нравится. Бортников вчера вдруг сообщил, что всю седьмицу одной
перловкой кормили. Специально что ли, что обозлить? А я вот
проворонил, занятый своими делами. Ладно хоть не смертельно.
Спросил всех, нет ли жалоб по питанию. Вроде бы не было. Но ребятам
все равно обещался проздравить в любом трактире. Ведь я их командир
в первую очередь, а потом все остальное!
Николай, видя это только отрицательно
покачнул головой. Мол, ничего с ними миндальничать, они лишь
простые солдаты, а не дворяне.
Но я лишь щелкнул своими сапогами. Ну
и что я с гвардейцами на вас-вас. Зато они меня никогда не
предадут. А вот ты, твое императорское величество, сможешь на
придворных надеяться? Видели уже, как они с тобой отправились в
бой.
Вздохнул в так мыслям, решил, что
ладно, хватит лясы точить. Выпил, теперь надо похмельем
расплачиваться. В смысле, гордо стоял по огнем и был ранен, теперь
расплачивайся хирургической операцией, больше напоминающей
мучительную пытку.
Рыжий Анфис в нашей команде
работавший медиком (почти до врач-хирург) доел кашу. А, значит,
пришла пора заниматься медицинскими следами. А я один из трех
раненых. А поскольку я командир и должен подавать пример, то есть
ни за что не подавать, что мне больно. Если подам, то гвардейцы в
лицо ничего не скажут, но авторитет обязательно упадет. Знаю уже!
Среди солдат моей команды есть такие зубоскалы, только держись!
А тут еще Николай со жгучим
любопытством поглядывает. Знает ведь, августейший гад, что у меня
рана. Как же, за него был ранен, теперь обязательно будет при
лечении и пособолезнует. Лучше бы он оставил наедине с Анфисом.
Ха-ха, наивная мечта. Все солдаты
будут специально за мной ходить, чтобы как бы отсоболезновать.
Впрочем, все это ерунда. С таким
телом и духом я сам себе сделаю операцию по удалению руки, а не
просто могу вытерпеть вырезание пулю из мякоти плеча. Ха!
Всего-то лишь сделать разрез,
цепануть пулю. Потом осушить рану, дезифицировать ее и защитить
повязкой из корпия. Думаете, какая часть операции самая противная.
Эй, я не сказал самая больная. По мне так, она вся очень болезная.
А противная дезинфекция. Так пахнет, зараза, что выпить дьявольски
хочется. Да разве будешь при солдатах. А еще при Николае, этот м-гм
простак, почти не пьет, почти не ест скоромное, не курит. Тьфу!