И ведь что интересно, люди-то то
очень разные, и по должности, и по званию, и по характеристике, а
вам относятся одинаково – одобрительно и даже уважительно.
Николай остановился, замолчал. Я
понял, что должен заговорить. Это ведь разговор – беседа двух
голосов и более, а не монолог одного императора! Тоже встал, а то
как-то неудобно, монарх стоит, а я, его поданный, развалился на
мягкой мебели! Польщено сказал:
- Я весьма польщен своим коллегам,
ваше императорское величество, за такие высокие оценки!
Самодержец засмеялся. Но, видимо, ему
было совсем не до смеха, поскольку смех был очень горький. Такое
чувство, что ему забиливесь рот хиной, а потом заставили смеятся.
Не смех, а пароксизмы боли.
Почувствовав, что как-то ни так, он
прекратил смех и медленно, как будто в минном поле, твердо заявил,
сверля глазами:
- Вы мне очень нужны в гвардии.
Совершенно.
Я удивился про себя. Кажется, он
боится, что я откажусь? Чудак, право слово! Поклонился ему:
- Ваше императорское величество может
полностью располагать мною.
Николай заметно расслабился:
- спасибо, граф, я никогда не заботу
вам эту помощь. Садитесь, - кивнул он на диван, стоящий накрест с
близлежащим.
Сели – я на один, он на другой.
- Понимаете, объяснил он, - я не
очень-то популярен среди офицеров и чиновников, - внимательно
посмотрел на мою реакцию, объявил: - только не надо меня
обманывать, что вы этого не видели – с вашим-то острым умом я вам
не поверю.
- Я частично видел, - сознался я, -
но не придавал много внимания.
- Я раньше тоже, - свободно сказал
он, - но встав императором, вдруг понял, что моральный авторитет
очень даже важен. Просто я не ждал, что так быстро окажусь на
троне. Ведь Александр был еще относительно молод и крепок. Да и
потом Константин. Пусть и колебался, но, как мне казалось, станет
российским монархом.
А вон оно как! – вздохнул он, -
пришлось встать именно мне, одному из самых младших и надо сказать,
самых неподготовленных.
Мне, как историку, показалось, что он
преувеличивает. И хотя не в всем не прав, но ошибается только тот,
кто ничего не делает.
А вот то, что Николай самолюбив и
четко оценивает свои позиции, мне понравилось. И я уже гораздо
тверже повторил:
- Вы можете мною располагать, ваше
императорское величество!
- Хорошо, Сергей Леонидович, очень
польщен, а то я боялся, что вы просто скажите «нет» и уйдете.