Этих престарелых тетушек и обвешенных
детьми жен я предупреждал (а кое-кому и сломал руки). они почему-то
считают виноватым меня. Это ваши проблемы! Но попрошу ко мне е
подходить и не подползать, поскольку терпения у меня очень
мало!
Император Николай впервые искренне
заулыбался (а не дипломатически, как обычно), крепко, по-мужски,
пожал мне руку.
- Я до конца не верил в вашу задумку,
- сообщил он, - а ведь получилось.
Оказывается, во время расследования
«дела декабристов», император испытывал сильное давление со стороны
общества. При чем именно той части, которая, по факту, должна была
поддерживать монарха – дворянства. Пока мужчины сидели в тюрьме
или, зятя бы находились в армии на Кавказе, их женщины в
Санкт-Петербурге взяли самодержца в тесную блокаду.
- Даже в Зимнем дворце оказалось не
возможно спокойно работать или отдыхать. Через Александру
Федоровну, родственников, через адъютантов пролезают ко мне и
начинают нудеть над ухом. Ай какой мой маленький добрый, ай какой
мой мальчик хороший. Тьфу!
Твой мальчик задержан при попытке
государственного переворота с оружием в руках. На его руках кровь
десятков человек!
И, попробуй, докажи все это! Логики
нет, аналитических доводов нет. Зато сколько эмоций! Сколько
обвинений!
Николай хохотнул. Видимо, это его уже
ничуть не затрагивало. Пояснил:
- Все это, Сергей Леонидович, было до
того, как вы начали действовать. Теперь я могу передохнуть, - он
встревожено посмотрел на меня, - зато я знаю, что теперь это
давление переместилось на вас. Как вы?
Как я? Стабильно тяжело, но не
кризисно. При чем сильнее давление оказывается на меня, тем резче
оказывается ответка. Как морально, так и физически.
- Мне, ваше императорское величество,
все одно – женщина или мужчина, стар или млад. Если ты сдался мне,
я тебя защищу и сохраню. Если же выступил против, то враг и тебе не
будет сладу!
Николай покачал головой, но
явноудовлетворенно:
- Однако же, граф, вы жестки и
сильны. Думал я, глядя на вас, но все же… И я очень рад, что вы
оказались на моей стороне!
Я промолчал, ленясь сочинять доводы
за и против. Если бы я был врагом императора. Нет, я никогда бы не
стал его врагом!
Император помолчал, ожидая моих слов.
Хмыкнул, так и не дождавшись. Николай был настоящий мужчина и не
терпел бестолковых слов. Мое молчание он скорее одобрил, чем
порицал, хотя, прежде всего, ценил не слова, а действия.