Лучше бы она мне больше верила! Я,
кстати, спросил ее по поводу окон императорской семьи.
Оказалось, я почти угадал. Только
Катя все же не меня боялась, а хотела обратится вниманию императора
и его жене. Увидев, что
Они будут смотреть в окна, она
собиралась упасть передо мной на колени. Вот зараза лопоухая!
- Не смейся, Сережа, - обидчиво
сказала она на мою мимику, - это мы можете с воевать с клинками,
драться с кулаками. А нам, женщинам в XIX веке чтто остается?
Влюбляться ты позволишь?
Я отрицательно покачал головой! Еще
чего, моя милая. Отныне ты можешь любится только со мной!
- Вот, - почти плача сказала она, -
тогда только давить на жалость. Что я еще могу?
Я пожал плечами, вздыбив эполеты с
знаками различия пока еще генерал-майора, -а ты подумала, что у
тебя есть муж. Между прочем, хотя и не император, но тоже не
высокий сановник!
- И что? – почти равнодушно спросила
она, на что я только хмыкнул. Совсем вы там в ХХХ веке мужчин
зачморили уже. Катя, пошевели серым веществом, не глупи!
- Ой, - опомнилась моя жена,
вспомнив, что муж это сейчас не только сексапильная игрушка.
С этой точки зрения мы просто
погуляли под окнами, даже поцеловались для виду. А потом зашли
обратно.
- Быстро же вы вернулись, - съязвила
Александра Федоровна. Они, разумеется, в окна нас видели и уже
поняли, что мы все выяснили и раз по-прежнему вместе, то, значит,
гроза миновала.
- Да, ваше императорское величество,
- четко сказал я, - я поговорил с супругой и решил, что она будет
прежде моей женой, а потом вашей фрейлиной.
Сказано было достаточно остро и
Николай мог обидется. Но я все же надеялся, что он видел ситуацию,
а потом я ему еще был весьма нужен.
Тем более, его жена довольно жалобно
посмотрела с начала с Катей (та не среагировала), потом на
мужа.
Николай I молча посмотрел на меня
ничего не выражаемым взглядом.
Точно ведь нервы проверяет, - решил я
и не стал дергаться.
Грозовая тишина все более нарастала.
Катенька, умничка, держалась, а вот придворные, которые под
различными предлогами сюда просачивались, просто замерли.
Наконец, суровый самодержец грозно
сказа:
- Сергей Леонидович, - четко произнес
он, - вы, кажется, у меня еще не были флигель-адъютантом?
- Да, ваше императорское величество,
не был!
Николай произнес так, словно я бы мог
стать им по собственному желанию. М-гм! Счастье его, что я не
безбашенный, а то бы устроил ему револьюсенен террибль!