Но все окончилось мирно. Император,
выждав паузу, спокойно продолжил:
- В таком случае, граф, желаю вам
стать генерал-адъютантом!
Этот психологический этюд Николаю все
равно помог, не зря старался. Мне показалось, отказываться будет
теперь как-то нечестно. И я только поблагодарил. Вернее, мы с Катей
поблагодарили вместе.
Николай кивнул, взглядом выгнал
накопившихся придворных (впрочем, некоторых он все-таки пригласил),
отправил нас в столовую, посадил за стол за уже чай.
Чай я тоже любил, особенно со
сладостями. А императорский стол не крестьянский. И леденцы были, и
мед и различные печенюжки.
Стол был обильный, а гости добры и
щедры. Да и потом, императорская чета! Какая честь, господа, какая
честь.
Но я все же был настороже. Нет, ни
яды, ни какие-то предъявы я не ожидал. Вот еще! А вот какую-то
приказ в виде просьбы мог получить вполне. Политика-с!
И поэтому очень ответил на
предложение войти в судебную комиссию по декабристам.
Ну как спокойно! Я твердо сказал:
«Нет!»
И когда государь, которому было
весьма неприятно, холодно спросил: «Почему я так некрасиво ответил
на его слова», разъяснил, что пусть я молодой по роду дворянин, но
я понимаю, что такое дворянская честь.
С дворянином можно сражаться и даже
честно убить. Это плохо, но не зря у него есть шпага. И он не
шелудивая гризетка.
Но судить дворянина нельзя никогда и
ни за что!
- Даже если об этом попрошу я, ваш
император?
Вопрос был очень грозный и очень
опасный. Я даже шепнул Кате, что лучше бы она со мной разругалась,
ей бы было лучше. Но императору ответ был громкий и твердый:
- Ваше императорское величество,
никто не посмеет трогать ваши права и привилегии. Но и вам лучше не
трогать НАШИ ЛЬГОТЫ!
На этих словах Николай, не выдержав
чувств, швырнул на пол чашку с чаем. Саксонский фарфор разлетелся с
дребезги, а чай облил всех угощавшихся. Я спокойно отложил свою
чашку.
Придворных было человек пять и все
они вытащили шпаги, ожидая приказа монарха. Пять против одного!
Ерунда, я и не так воевал. Но зачем обнажать оружие при императоре!
И поэтому моя шпага осталась в ножнах.
Пусть проткнут! Перед смертью я их и
кулаками побью!
Николай, хоть и был в чувствах. Все
же дал указание убрать оружие.
- А вас, Сергей Леонидович, я больше
не задерживаю!
Что же, и так рушатся карьеры.
Я встал, церемонно поклонился лишь
одному императору, и, промедлив, протянул руку Кате.