Ха, пока два этих романтических
мужчины (Геннадий Николаевич и я), два эти простака уездного
разлива что-то толковали о гвардии, надо мной грозной тучей нависла
угроза встать гусаром и, на первой поре, полюбовником барской дочки
(а потом и мужем, учитывая слабый моральные устои отца
Никодима).
Разговор дочки с отцом состоялся
буквально за день до нашего отца. Без посторонних свидетелей,
конечно. Только свои. Ибо двоих заинтересованных лиц – любовницы
отца (м-да!) и любовника дочери (м-да!) – посторонними назвать уже
было нельзя. Теоретически они даже были очень своими, если не
реально, то на практике.
Как я и думал, этот диалог начался с
оторопелых и поэтому весьма гневных упреков отца. Катю ругали за
безответственность, упрекали за легкомысленность, винили за
непоследовательность. Но постепенно Геннадий Николаевич замолкал, а
его дочь все больше говорила и доказывала свою точку зрения.
Что можно сказать? Разумеется, доводы
отца были во многом весомыми, но отнюдь не за безответственность,
легкомысленность и непоследовательность. Скореевсего, наоборот. И
это больше всего не нравилось мне. Ибо будущая жена как раз
проявляла жесткость, логичность и здравую командность. Все то, от
чего я стремился уйти в XXI веке и к чему, как оказалось, пришел в
XIX!
Вот, кажется, все мужчины женятся на
милых девушках. А получают циничных стерв! Вот-вот и я получал этот
процесс медленно и по кадрово, словно сама жизнь ожидала, что я
взвою и убегу.
Фигам се! Ну, это мы еще посмотрим,
кому деревянный бушлат будет в меру! Послушав обе стороны и, не
приведя ни к чему, я лишь украдкой поцеловал Катю в ответ.
Катю я не отопнул. Даже больше, такая
мне она нравилась больше. Просто этот вариант мне не подходил. Был
более лучший. Так-то!
- Жди меня, и я вернусь, - почти по
Симонову сказал я своей девчонке, и добавил уже собственной прозой:
- подожди шесть лет, а там гляди, как хочешь, хоть в монастырь, а
хоть в замуж.
Сел в телегу и смотрел на нее до той
поры, пока девушку было видно. Эх, все-таки погрустнело. Не можете
вы, женщины, сдерживать эмоции. Если рыдать, так вусмерть, если
расставаться, так навсегда. И себя расстроите, и своих мужей! А я
для него отобрал такую встречу!
С трудом вернулся к своим проблемам.
Слабость плана обоих родственников заключалась в том, что их
действия зависели от моей деятельности новобранца. А вот какой он
станет, я пока и сам не знал. Чудны твои, господи, заботы! И
гвардейцем быть неохота и гусаром, эх! То есть, не то чтобы не
охота, а как-то так, откровенно стремно. Так что поживем,
посмотрим! Подумал так, стало на сердце легче.