Вздохнул, поскучнел, но, поскольку
телосложением я, как понимаю, был очень даже хорош, то решил
посмотреть, каков в смекалке:
- Два плюс три!
- Пять! - сразу ответил я.
Поручик помолчал, соображая. Дал
более сложный пример:
- Отнять от ста семь? Сколько
будет?
- Девяносто три! - не сплоховал я
- А еще семь отнять? - подначил
поручик.
- Восемьдесят шесть, - озадачил я
его. Где-то мне уже пришлось подобный тест слышать еще до прихода в
XIX век. Сделал тупое лицо для «купца», поискал в информационной
каше в голове. И вдруг, как молния: у психа (у психиатра) на
комиссии
Ну и параллель. Так я где – в
реальном XIX веке или не в менее реальном сумасшедшем доме?
- А ты умный, - одобрил поручик, не
подозревая о тональности моих мыслей, - не знаю, правда, откуда это
у тебя и зачем, но вместе со здоровенным телом выглядит неплохо.
Может быть, пройдет. По-французски не кумекаешь ли? Очень даже
поможет при отборе. Господа офицеры хоть немного, но умеют. Такого
нам обязательно возьмут, да еще с какими-нибудь привилеями.
А вот это хорошо, - обрадовался я в
душе, - в XIX веке это практически государственный язык России.
Правда, плохо, что он еще и господский. Надеюсь, дворяне не
обозлятся? А то сам напросишься на шпицрутены.
- Я простой крестьянский сын и говорю
по-французски не очень хорошо, - на всякий случай сразу
оправдываясь, перехожу на этот язык. Уф, перешагнуть на это
столетие надо было хотя бы из-за многолетнего мучения с
французским. Ведь понимать, что в вузе после второго курса я,
похоже, становился еще одним идиотом на факультете из-за стойкого
изучения никого не нужного языка. И вот он пришелся в тему! Про
себя я даже похвалился уровнем изучения. Во как! Настоящий прононс,
свободное знание многих слов и выражений. Это не классический
вариант XIX века «смесь французского с нижегородским». Конечно,
настоящий носитель меня еще обойдет, а вот отечественные дворяне в
большинстве вряд ли. Учителя в местных пансионатах тут, скорее
всего, имеют низкий уровень. Особенно в провинции (а Москва тогда
было не столицей!).
- Ничего себе! - поразился поручик
моим успехам, - да ты, как француз лопочешь! Позвольте представится
– поручик гвардии Самойлов Андрей Иванович.
Поручик щелкнул каблуками, ни чуть не
сомневаясь в своем поведении, хотя я был только новобранец в чине
рядового. Но в поведение все же у него прослеживалось – щегольские,
на ура манеры, покровительственный тон. И все же, со мной говорил
офицер с офицером, а не офицер с новобранцем.