Его превосходительство обратился к
нам с поручением о проверке. И, как оказалось, с поиском скромного
меня.
Все поймут, и наши офицеры –
преображенцы не исключением, что надо дать ревизору, что ему надо и
бог с ним!
В итоге, его превосходительство,
удовлетворившись бравым мной, быстренько и, надо сказать, очень
мягко, провел ревизию – так в полку действительно не проводили одну
мелочь и теперь обещали, что будут – и мы пошли.
Разумеется, не поверив только на
слова своей жены, он тут же, не отходя от кассы, проверил меня,
поговорив по французски. М-да, со слов его жены, я думал будет
лучше, где-то на уровне троечки. Какой там! Твердаядвойка,
железобетонная!
Пришлось поднапрячься. До этого,
Палицына тупо учили выучивать слова. ха, уже немолодого человека
таким образом можно мучить хранцузским всю оставшуюся жизнь.
Ничего, филологической методике XXI
века это под силу. За три месяца мой генерал здорово поднялся. Так
сильно, что ведьма Агния попробовала отблагодарить меня чисто
по-женски.
А что делать, я ведь не железный,
работаю физически, молодой. Так что ее внезапная атака в ее
гостиной была успешной. Так мы стали любовниками.
Я не очень-то скромный, но перед
мужем было все равно оказалось стыдновато. Как-то не хорошо.
Но Палицын повел себя спокойно, даже
как-то свободно. Мы и так вели себя на уровне. Я – рядовой, он –
генерал, но чинопочитанием не увлекались. А потом он вообще повел
меня если не как сыном, то любимым племенником.
Вспомнил произведения Станюкович и
его пожилого адмирала. Правда, что ли?
В постели, когда можно спросить кое
что нескромное, поинтересовался. Агния, не удивилась. Потянулась,
как кошка, сказала:
- Конечно, милый. Не забывай, ему уже
пятьдесят, и всю жизнь он создавал тяжелую карьеру. И когда я у
него появилась – красивая, но бедная, он. Как мужчина мало что
значил. А я теперь женщина в полном соку. А?
Я смачно ее поцеловал, поскольку
говорить оказалось нечего. Она страстно мне отозвалась, а потом
продолжила:
- Но не только это, милый Егор, - я
вздрогнул, Аглая назвала меня, как в XXI веке, - ты оказался очень
хорошим учителем. Даже мой муж сумел стать французом. И это сразу
поняли при дворе. Почему сразу? Он так мучительно работал с языком,
что стал прицей во языцах. Ну и предметом насмешек отдельных
наглецов.